|
 Православный писатель Николай Блохин родился в 1945 г. С 1979 г. по благословению владыки Питирима и своего духовника иерея Димитрия Дудко занимался изданием и распространением запрещенной в то время православной литературы, за что в 1982 г. был арестован и осужден на три года тяжелых работ в лагерях. Срок лишения свободы был продлен за религиозную пропаганду. Блохин прошел 4 тюрьмы и 15 лагерей. В 1986 г. в связи с ослаблением гонений за религиозную деятельность был освобожден. Свою первую повесть "Бабушкины стекла" Н. Блохин написал в следственном изоляторе Лефортово, откуда ему чудом удалось передать ее родным.
Творчество Н. В. Блохина целиком посвящено Православию, его защите и проповеди в современном мире.
12 апреля 2012 года, в Великий
Четверток, рукоположен в сан священника, служит в
Комсомольске-на-Амуре.
Произведения: "Избранница" (М.: 1999); "Глубь-трясина" (М.: "Лепта", 2002); "Бабушкины стекла" (М.: "Лепта", 2002); "Отдайте братика" (М.: "Лепта", 2002); "Диковинки Красного угла" (М.: "Лепта", 2005).
Свои вопросы Вы можете задать автору здесь: info@lepta-kniga.ru
Дорогие читатели!
Писатель Николай Блохин тяжело болен. Просим вас молиться о его здравии. Николай Владимирович передал в редакцию пока еще не опубликованные воспоминания о своей книгоиздательской деятельности в советский период, заметки о жизни в тюрьмах и лагерях, отрывки из которых мы размещаем сегодня на нашем сайте, а также следующее послание:
Дорогие мои читатели!
Я очень благодарен вам за ваше внимание ко мне недостойному. Мои книги - плохие они или хорошие - но они написаны кровью, это моя жизнь. Поэтому я очень благодарен издательству "Лепта" за то, что их публикуют. Если мои книги помогли хоть одному человеку, я надеюсь, что это будет мне оправданием на суде Божием".
Из воспоминаний:
Евангелие
К вере я пришел поздно, крестился в тридцать два года, на дому, с дочерью в одной купели. К Таинству Крещения меня подвигло чтение Евангелия. Я, зевая, как Онегин, не "за перо взялся", а стал читать Новый Завет. И был ошеломлен. Евангельский текст несет в себе огромную духовную силу. Одна фраза совершенно меня перевернула: "Если свет, который в вас - тьма, то какова же тьма". Я даже не задумался о ней, а был просто потрясен: мы всю жизнь думали, что мы - свет, а на самом деле - тьма. Это не могут быть слова человека, это мог сказать только Бог. И когда я закрыл Евангелие, то окончательно понял: можно написать "Войну и мир", "Братьев Карамазовых", но эту Книгу человек написать не мог, в ней в каждой букве, в каждом слове - печать Духа Святаго. Значит, за этой Книгой стоит весь мир. А вот Дом с Крестом, в котором эту Книгу читают. Получается, что в этом Доме с Крестом есть нечто такое, чего больше нет нигде. Это есть основа жизни, на которой весь мир стоит. И я должен войти туда, чтобы принять Крещение. Должен преобразиться и стать совсем другим. К сожалению, я, по своей жизни, последнего не сделал. Но однажды один человек, который считал, что совершил много хорошего, спросил меня: "Чем вы, христиане, от нас отличаетесь?" - "Только одним: ты пятьдесят лет служил безбожной власти и думаешь, что ты молодец. А я свою мерзость вижу и называю ее своим именем. И теперь говорить, что я чего-то из себя представляю, благодаря этой Книге, благодаря Крещению, никогда не буду". Только этим - осознанием своих грехов, осознанием того, что без Бога, без Церкви мы полные нули, православные и отличаются от других.
Арест
О том, что мы пятеро делаем книги, большая часть паствы отца Димитрия не знала. Мы соблюдали конспирацию. Почему случился этот обвал? Да потому что мы потом обнаглели-оборзели.
У нас была своя шифровка. Допустим, сообщаем по телефону, что сегодня встречаемся на Триумфальной в семь, а по-нашему коду это означает "На Пушкинской в три". Что такое Триумфальная, это еще надо подумать. В принципе, после двух раз могучей конторой КГБ это расшифровывается достаточно просто. Но они-то не расшифровывали, потому что над нами был покров благословения и помощи Божией. Благодаря этому Покрову мы и сели. Потому что грехи наши поднялись выше голов наших.
Через два года мы обнаглели. Деньги через нас протекали огромные. Мы выплатили людям, которые нам печатали книги, 162 тысячи рублей. Это 1982 год, когда машина "Волга" стоила 6 тысяч. Наши жены получали от нас где-то 250-300 рублей в месяц, тогда это были вполне сносные деньги. Но и не больше. Остальное шло на производство. Поэтому эти 200 тысяч экземпляров мы и сделали. И вот тут взыграла гордынька. У меня появилась мысль: "Мы издаем, а Издательский отдел МП не может". Я этот грех исповедовал раз десять. И Свыше было решено: "Пора с вас крылышки срезать!" И они были срезаны 26 апреля 1982 года, накануне Благовещения.
Арестовывали меня на Липецкой улице, дом 10, корпус 2. Утро, семь часов. На столике лежит мой младший сын Филипп, которому года не было, тут же на кухне - старший, Ермолай, они погодки. Дочка Ольга бегает, готовится к школе - она в первом классе. Звонок. Вижу в глазок: небритая морда участкового. Я к участковому не имел никакого отношения, потому мне с ментами делить нечего.
"Ага, приплыли!". Сейчас не открыть - взломают. Уже имеют право: если у органов есть сопроводиловка, и им не открывают дверь, после 6.00 они имеют право дверь ломать. Так что глупо не открыть.
За участковым вваливается толпа во главе с майором. Очень симпатичные люди.
- Здравствуйте, мы из Комитета Государственной безопасности по известному вам делу.
- Что мне известно? Какое дело?
Начинается обыск. И вот что интересно: войдя в квартиру, они уже знали, где что лежит.
- Вот здесь у вас акафист Казанской Божией Матери.
- Точно.
Одно стало для них неожиданностью. Обыск идет полным ходом, они что-то там открывает, а сверху падает из чемодана 200 экземпляров Александра Исаича Солженицына - "Архипелаг Гулаг"! Они смотрят и обалдевают. - Этого не может быть!
Это уже другая статья - антисоветская пропаганда.
Кегебист звонит с моего телефона, и ему, видимо, там дают прикурить: "Чем вы заняты... как вы работаете!"
Еще "Русская мысль" газета - там же. А я забыл про них!
Обыск длился часов одиннадцать. И вот, меня уже забирают. С женой истерика.
- У них есть постановление о том, чтобы тебя арестовать?
- У них в папочке есть доказательства, что ты - внучка китайского императора. Там есть все!
- Погоди! Взяли все из этой квартиры, но ты же прописан не здесь! Здесь я прописана.
- Отлично. Значит то, что взяли - твое. И тебе прямая дорога в Лефортово, а я тут вообще не причем.
Вот тут я сделал грубость, чтобы сразу пресечь истерику: я ее оттолкнул.
А когда я вошел в камеру, увидел на стене бумажку: написано о содержании беременных женщин и женщин с детьми. Вот тут мне стало нехорошо. Меня забрали, а увезли ли и ее после меня - этого не знаю. У меня была мысль: "Однозначно!" Написано, как содержать женщин с детьми... а она, может быть, в соседней камере с двумя колясками! Вот тогда я принял решение: отсек все и всех от себя. Могу ли я чем-нибудь помочь жене и детям, в соседней камере они или дома? Нет, не могу. Или я буду стонать: как мне плохо, как мне тяжко?! Помочь я могу только одним: молитвой. Молиться обязан. И должен делать то, зачем я сюда сел - писать "Глубь-трясину" и "Бабушкины стекла".
|
