В издательстве «Лепта Книга» вышла прот. Александра Лебедева «Предлагаю не мелочиться, или Какая польза от веры?» Это – сборник ответов батюшки на насущные вопросы собственных прихожан, а также тех, кто лишь присматривается к Православию и делает первые несмелые шаги в Церкви и у кого недоумений больше, чем знаний. Мы предлагаем вашему вниманию фрагменты из этой книги, объединенные темой «А как же всё-таки будет правильнее?»

Я хочу освятить квартиру. Нужно ли при этом «накрывать поляну» батюшке?

Я бы порекомендовал это сделать. Не для того, чтобы при случае воспользоваться результатом услышанного совета, а потому, что считаю это проявлением гостеприимства. Которое, в свою очередь, считаю одной из главных добродетелей, приносящей, к тому же, человеку особую радость. Мне искренне жаль того, кто не испытывает радости от приготовлений к приходу гостя, от того, что всё самое лучшее, припасённое давным-давно, ставится на стол, от особенного стиля общения за трапезой. Гостеприимство, связанное с ним особенное чувство жертвенного покровительства и опеки хозяина по отношению к гостю моё сердце, например, греет, и я искренне хотел бы, чтобы это чувство было знакомо и другим. К тому же освящение квартиры – не рядовое, а праздничное, радостное событие, и наличие трапезы придает чувству праздника особый оттенок.

Другое дело, что в понятие «накрыть поляну» можно вкладывать различный смысл. Застолье, на мой взгляд, совершенно не обязательно должно быть богатым и обильным градусами. Излишества портят общую картину любого события, поэтому всё должно быть красиво, приятно и в меру. Есть такое выражение – «скромненько, но со вкусом»; если малость достатка не позволяет человеку подавать красную икру на чешском хрустале, то это не повод смущаться, нужно угощать тем, что есть, главное – от души. Поверьте, никакой обиды этим никому не причиняется, потому что ценится не дороговизна стола, а радушие хозяина.

Для меня как для священника наличие «накрытой поляны» означает еще и возможность продлить общение с человеком. Ведь наш обыватель, прямо скажем, не избалован общением с лицами духовными, хотя, по моим наблюдениям, питает к этому немалый интерес. Удовлетворению этого интереса мешает некая сословная обособленность духовенства: священники выглядят замкнутыми, они бородаты, одеты как-то не как все, чаще всего из их уст слышна речь не разговорная, а церковно-славянская, и вообще, они какие-то… не от мира сего. Как к такому подступиться с вопросом? Далеко не каждый осмелится преодолеть эту «полосу отчуждения» между почти небожителями, как воспринимает священство большая часть обывателей, и простыми смертными. Общая же трапеза сближает людей: человек видит, что батюшка, оказывается, как и все люди ест и пьет, не стесняется приналечь на понравившееся блюдо, от нахождения рядом с ним, оказывается, можно не каменеть от священного трепета. Робость проходит и развязывается мешок с вопросами. И какая же радость священнику видеть, что у человека есть интерес к духовной жизни! Прошу, не лишайте батюшек такой радости, не стесняйтесь «накрывать поляну».

Что такое кротость?

Если бы прилагательное «безобидный» не имело оттенка безвольности, я бы привел его как синоним кротости. Давайте мысленно этот оттенок отсечем, а затем вспомним такое выражение: «рука не поднимается», теперь можно попытаться охарактеризовать кроткого человека как человека, у которого рука не поднимается кого-либо обидеть, который органически на это не способен. Если интересы этого человека сталкиваются с интересами другого, то он уступит, скорее пойдет на убытки, чем будет защищать свое место под солнцем, ущемляя другого. Таким образом, понятие кротости приобретает еще и жертвенное, самоотверженное звучание, а позиция такого человека становится достойной уважения: «Пусть мне будет хуже, пусть я обрекаю себя на «неудачничество», но вариант «с волками жить – по-волчьи выть» не для меня». Согласитесь, редкий человек способен на такой выбор. Для этого нужно обладать немалой волей и твердыми жизненными принципами. Таким образом, кротость приобретает особое звучание – это способность укрощать свои страсти, свои запросы, свои интересы, одним словом – свой эгоизм. Иначе говоря, речь идет о самообладании.

Моя попытка в нескольких словах охарактеризовать одну из главных христианских добродетелей, как видите, несколько исправляет расхожее представление о кротости как беззубости, тотальной уступчивости, неспособности иметь свое мнение. Благодаря этому становится понятным, почему церковные молитвословия называют кроткими, например, Давида – пророка и царя, или же благоверного князя Александра Невского, людей решительных и твердых.

Помнят ли вещи своих хозяев? Слышала, что из-за этого нельзя носить чужих крестиков – найденных, например, иначе возьмешь на себя чужие грехи.

Бред гораздо проще выдумать, чем комментировать. Это, кстати, универсальная черта всех суеверий – они не поддаются объяснению. Можно пытаться опровергать суеверие, говорить, что это не так, что этого не может быть, что вещи – неодушевленные, что у них нет органа или устройства для записи информации, и так далее, и тому подобное. Однако проще поступить иначе: тому, кто утверждает, что грех переходит с человека на человека посредством нательного креста, задать замечательный детский вопрос «Почему?», и послушать, что прозвучит в ответ. Поверьте, чаще всего в таких случаях следует пожатие плечами и безапелляционное: «Не знаю». Остаётся только с долей снисхождения (насмешливого снисхождения, уязвляющего самолюбие человека) посочувствовать: «Что же ты, родной, сам не знаешь, что говоришь, учишь тому, чего не понимаешь?» Самолюбие человека нужно задеть для того, чтобы он почувствовал себя в глупом положении, и в будущем подобных глупостей, к пользе своей души, избегал.

А можно поступить несколько иначе – свести суеверие к абсурду. Это, как правило, несложно. Во-первых, с чего это вдруг дается такое предпочтение греху, а добродетели почему не могут передаваться через вещи? Ведь открывается захватывающий новый путь к спасению – через приобретение вещей, принадлежавших людям праведной жизни. Чем больше таких вещей на себя наденешь – тем ближе к раю! А во-вторых, появляется замечательный способ избавиться от своих грехов. Для этого нужно регулярно менять нательные крестики, а бывшие в употреблении – разбрасывать, чтобы сплавлять свои грехи на тех, кто эти крестики найдет. Тоже оригинальный альтернативный способ спасения.

Приведенные мною способы переубеждения подверженных суевериям людей работают при одном условии – если у человека сохранилась способность здраво мыслить. В противном случае все убеждения бесполезны, как говорится, ему хоть кол на голове теши - всё равно при своем суеверии останется. Но в таком случае стоят ли доверия утверждения этого человека? И стоит ли его слушать?

Что делать, не подскажете?

Бабушка у меня была очень верующая, два года назад она умерла, а от нее остались старые иконы. Выкидывать их я не стала:- образа же, там Спаситель, Богородица, святые... Но вот что с ними делать, не знаю. Квартира у нас двухкомнатная, а там - мама с папой, брат с же-ной и дочкой и я - студентка. На кухне повесить - так курят там и папа, и брат. В Бога у нас никто особо не верит, в церковь я разве что на Пасху схожу с подружками, а больше никто. Одну икону я бы себе всё равно оставила, она не очень и большая, зато красивая такая. Но есть еще три, черные совсем, ничего не видно. И еще бумажные, маленькие, они за две зимы, что простояли в пустой избе, скрутились и выглядят очень некрасиво. Слышала я, что иконы можно в храм нести - а зачем им такие, черные или скрученные?

С иконами, потерявшими внешний вид, можно поступать по-разному, в зависимости от степени их сохранности. Прежде всего, можно образ отреставрировать, расчистить или законсервировать, чтобы провести реставрацию позднее. Бывают случаи (не такие уж редкие) обновления икон, когда изображение на них само по себе проявляется. Но это чудо, и рас¬считывать, что с каждой иконой такое произойдет, не приходится.

Если написанная на доске икона не подлежит восстановлению, то после очистки слоя краски доска может быть еще раз использована для того, чтобы на ней написать новую икону. Некоторые иконописцы предпочитают писать именно на старых досках, поскольку они менее склонны к де-формации. Если же и доска подверглась сильной порче и восстановление иконы невозможно, то ее можно пустить по воде, либо закопать в месте, не попираемом ногами (в лесу, например), или же сжечь, а пепел отнести в непопираемое место. Подобным же образом поступают и с бумажными иконами. Лучше, конечно, старые и подвергшиеся разрушению иконы отдавать в храм. У священника, как правило, больше возможностей определить, как поступать с иконой в каждом конкретном случае.

Как можно поменять имя? Слышала, что это помогает наладить судьбу.

Церкви известно одно средство, которое может изменить имя и, конечно же, оно изменяет судьбу человека. Это средство – монашеский постриг. Нетрудно себе представить, что при принятии монашества жизнь человека почти полностью меняется, для него начинается особый, новый путь служения Богу. Поэтому и дается в постриге новое имя, подчеркивающее разрыв с прошлым и обновление жизни человека. Монашество ставит человека в положение исключительного, сосредоточенного и нерассеянного служения Богу, так что, думаю, можно сказать, что оно помогает наладить судьбу. Этот способ я желаю иметь в виду каждому человеку, озабоченному исправлением жизни путем изменения имени.

На самом же деле вопрос, конечно же, не о монашестве. Мне приходилось неоднократно сталкиваться с просьбами либо крестить человека повторно с новым именем, либо «имя что-ли поменять, а то как-то в жизни не везёт». Есть такое поверье (оно существует у диких племен Папуа-Новой Гвинеи, а также в умах некоторой части наших современников), что имя имеет неодолимую силу воздействия на человека, который это имя носит. Упомянутые папуасы в связи с этим никогда не сообщают чужакам своего настоящего имени, для внешних существует второй, подложный вариант. Иначе человек, узнавший твое настоящее имя, получает власть над твоей душой и может нанести ей любой вред, магическими, разумеется, способами. Современные и соотечественные нам папуасы подобным образом считают, что имя задает некую программу жизни человека, и если в жизни не везёт – значит, программа задана какая-то ущербная, поврежденная вирусом или чем-то еще, следовательно, нужно программу перезагрузить, то есть – сменить имя. Можно, конечно, в связи с этим поменять паспорт и получить новый с указанием другого имени. Такая процедура возможна, но она, конечно, мало похожа на магическое действие. А вот Церковь – пожалуй, да, как раз что-то в этом роде: чего-то побормочут, водой польют да чем-то помажут – как-то надежней выглядит, наверно сработает.

Ключевое слово во всех этих рассуждениях – магия. Она утверждает, что можно, ничего не меняя в себе, изменить что-то в своей жизни. Как, почему, за счёт каких сил, – об этом магия распространяться не любит, она лишь предлагает некий набор действий и обещает результат. Очень удобно, как у старика Хоттабыча: «Трах-тибидох-тибидох-тох-тох» - и готово, новые радужные горизонты в жизни открылись. Человеку, который так относится к жизни, нечего делать в Церкви, и искать помощи Церкви в магическом изменении судьбы бесполезно, предупреждаю сразу – не сработает, лучше не станет, более того, – станет хуже.

Если всё же какое-то доверие к Церкви подвигает человека в ней (в Церкви) искать помощи для исправления судьбы, то будет полезным прислушаться к тому, что??? Церковь может по этому поводу сказать. А говорит она, что источник всех наших бед – в нас самих, что для изменения нашей жизни в лучшую сторону нужно измениться к лучшему самому. В Церкви мы найдем ответ на вопрос, что? в нас нуждается в исправлении. Кроме того, Церковь предлагает способ, который позволит себя изменить, - покаяние. Искреннее, чистосердечное, выражающееся и в словах, и в поступках.