В повести-притче знаменитой писательницы Ю.Н. Вознесенской «Сто дней до Потопа», вышедшей накануне Нового 2011 года, повествуется о том, что могло быть во времена Ноя, когда землю постигла катастрофа планетарного масштаба – Всемирный Потоп. Но, читая книгу, мы отчего-то узнаем в героях не только библейских персонажей, но еще и себя!..

Новая книга Юлии Вознесенской — парафраз библейской истории о всемирном Потопе: до него остается всего 100 дней. Но люди, погрязшие в грехе, алчности, гордыне, блуде и неверии, люди, отпавшие от Всевышнего, не слушают проповеди Ноя, не верят его предупреждениям о надвигающейся катастрофе и не желают войти в спасительный Ковчег...

Хотя герои книги – это Ной и его семья, их современники, а также таинственные нефилимы и рефаимы и допотопные животные, но, как ни странно, книга эта вовсе не о Всемирном потопе! Она о нашем времени, о нас с вами и о том, внимаем ли мы предупреждениям Священного Писания, или все опять повторяется, как во времена Потопа, когда Ной сто лет звал людей ко спасению, а пришли одни звери...

К книгам Юлии Вознесенской "Путь Кассандры, или приключения с макаронами", "Паломничество Ланселота", "Юлианна, или Игра в киднэпинг", "Юлианна, или Опасные игры", "Юлианна, или Игра в Дочки-мачехи" и другим более всего подходят необычные определения-оксюмороны: "православное фэнтэзи" и "православный остросюжетный роман". Часто право этих терминов и обозначаемых ими жанров на существование становится предметом дискуссии. Во многом, определения и жанры были вызваны к жизни именно книгами Вознесенской, и не всем это по душе. Однако почему мы обязаны поддерживать мысль о том, что Православие замкнуто на себя и не признает ничего, кроме традиционных религиозных текстов? Ведь это первыми сказали враги Православия – большевики, которые затем старательно, десятилетиями, вдалбливали народу эту изначально лживую мысль.

Изначально – потому что она опровергается самым фактом появления книг Ю.Н. Вознесенской, Н.В. Веселовской, прот. Александра Торика и других авторов. Опровергается тем, что современные писатели, будучи глубоко религиозными людьми, охотно и успешно работают в самых разнообразных и неожиданных жанрах. И, что бы ни говорили эпигоны большевизма/материализма, а также некоторые верующие, мечтающие о замкнутости православного мирка (есть и такие), Православие сейчас открыто в мир и открыто миру.

Юлия Вознесенская наиболее известна, как автор фантастической повести «Мои посмертные приключения» и двух романов «Путь Кассандры, или приключения с макаронами» и «Паломничество Ланселота» – дилогии, заявленной, как антиутопия, но почему-то каждой страницей напоминающей читателю о том, что происходит буквально у него на глазах: в окружающем мире, за окном. О том, что показывают по телевидению, в конце концов. Конечно, это напоминание, это подобие дано в романах в гротескной форме. Да только степень гротеска почему-то год от года как будто снижается…

Ещё один нашумевший цикл Ю.Н. Вознесенской – "Юлианна", три повести о современных девочках, сестрах-близняшках 12 лет Юле и Ане, а также об их Ангелах-хранителях и невидимой человеческому глазу войне белого Ангельского воинства с черным легионом оркообразных бесов. Они ведут сражение за души людей испокон веку — и наше время не исключение...

Так вот и история Потопа, рассказанная в новой книге – это вечная притча о Божьей каре, Покаянии и Спасении, представленная в декорациях современного мира. Мы знаем о покаянии Ниневии, которую помиловал Господь. Знаем о судьбе Содома и Гоморры, народы которых хотели жить, как жили…

Можно было бы пройти мимо новой повести, если бы Юлия Вознесенская была одинока в своих попытках поднять «предпотопную» тему. Но совершенно случайно почти одновременно со сдачей книги в печать в репертуаре одного из московских театров не появился спектакль с удивительно созвучным, почти идентичным названием: «Семь дней до Потопа». Что-то такое, видать, витает в воздухе, что-то, тщательно заглушаемое, шевелится на дне души современного человека, изверившегося, испародировавшего уже не только самое себя, но и самую пародию.

Отзывы на спектакль, поставленный по новой пьесе братьев Пресняковых, противоречивы. Однако настораживает даже не то, что авторы, в соответствии с модой, беззастенчиво вводят в текст большие откровенно матерные фрагменты. Не то, что кого-то «все картины спектакля должны убедить персонажей и зрителя в том, что мир несовершенен и требует полной "перезагрузки"». Не то, что порой возникает ощущение, что авторы поставили себе задачу: рассказать об универсальном сегодняшнем человеке, который при всем своем рационализме верит в конец света и, недолюбливая человечество, готов продолжить жизнь на земле — только не в той форме, которую он застал. Человеке, изверившемся во всёми настолько, что «на всякий случай» он верит одновремнно во взаимоисключающие вещи: и в Бога, и в эволюцию. Не то, что по словам одного из рецензентов, «бесконечно длящийся диалог о нюхании ношеных трусов в семье главного героя Йона» «ровным счётом ни к чему не ведёт». И даже не то, что горилла, которую Йон купил в обанкротившемся зоопарке, под воздействием паров коки заговаривает и изрекает «почти христианские» моралистические откровения вроде «душа — вот твоя лодка» и «потоп — он в твоей душе».

Проблема не в том, что такие откровения современному зрителю, неуловимо похожему (в чём он, конечно, не хочет признаваться!) на персонажей пьесы, кажутся бессмысленными и банальными. Поверьте, такими они кажутся и многим позиционирующим себя православными христианами. И, если сравнивать тексты братьев Пресняковых и Вознесенской, главное – не то, что у Юлии Николаевны получается с большей иронией и более увлекательно показать предпотопный мир (наш или библейский, неважно). Нет, гораздо важнее, что она показывает этот обезумевший мир без пародии, её текст пронизан любовью и жалостью. У братьев Пресняковых приблизительно к середине действия трудно не прийти к выводу, что показанных только что зрителю персонажей лучше все-таки утопить! А у Вознесенской старик Ной с бесконечной любовью и горечью смотрит на не слушающих его проповеди людей и плачет, повторяя молитву: «Господи! Спаси людей! Хоть кого-нибудь! И избавь мою семью от одиночества в новом мире!» И после этого доказывает собственному сыну, что все, даже самые большие грешники, через покаяние могут и должны войти в Ковчег!.. Но – только через добровольное покаяние…

А ещё существеннее, что у Пресняковых пьеса называется «7 дней до потопа», но никто этих дней не считает и не оговаривает, с тем же успехом можно было бы назвать пьесу «100 дней до потопа» или «7 лет до потопа» — никакой разницы. Получается, что ни авторы, ни персонажи, ни зрители по-настоящему в него не верят! А у Вознесенской Потоп действительно происходит. Её герои на самом деле оказываются перед фактом, что мир в известных им чертах, образах и пределах, подходит к концу... Им тоже не хочется в это верить! Но за 100 дней, в которые разворачивается действие книги, это начинают понимать даже воинствующие атеисты. И возникает два ковчега – один подлинный, Ноев Ковчег, на который взойдут поверившие Ною, а, значит, Богу. И второй – великолепная гостиница-ресторан "Ковчег", который станет "Титаником" для всех остальных, прельщенных даймонами...

И как тут не вспомнить слова Спасителя: Но как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж до того дня, как Ной вошел в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, - так будет и в пришествие Сына Человеческого (Мф. 24, 37-39).

Попытка христианского осмысления заявленной проблемы есть, конечно, не только в притче Юлии Вознесенской – она присутствует и в пьесе братьев Пресняковых. Только Юлия Николаевна и решает проблему тоже по-христиански. Может быть, это именно то, до чего не дотягиваем (или не хотим дотянуть?) все мы?!..