Досточтимые отцы, господа…

Я сегодня, когда сюда ехала, то думала о том, как странно, символично иногда складывается жизнь. Убиенный отец Даниил Сысоев прежде всего - миссионер. "Лепта", которая празднует, невзирая на наше горе, и правильно, что празднует, думаю, отец Даниил был бы этому рад, свой десятилетний юбилей - запустила такой жанр, как роман-миссия, этим обозначив свою позицию в мире. То есть мы говорим сегодня о миссии, и это во все смыслах, во всех плоскостях этого понятия. И я сейчас сидела, и слушала, как по-разному все воспринимают это слово, и насколько многогранно это понятие. Так вот, прежде всего… Я просто поделюсь двумя-тремя своими мыслями о том, что такое природа миссионерства, мыслями, которые мне приходят в голову сейчас. Они неизбежно приходят, думаю, всем они приходят в голову сейчас: прежде всего, мы, конечно, можем говорить, мы можем настаивать на том, чтобы нам разрешили православные дружины, мы можем говорить о том, что это необходимо. Но никакие православные дружины не изменят данности. Миссионер по природе своей абсолютно беззащитен. Иначе это уже не миссионер.

Помню, один пожилой священник мне как-то рассказывал о том, как "делали епископов" в старину… Вот вызывал старый епископ молодого священника и говорил: "Сын мой, вот видишь вот эти горы? Там, далеко… Там живут язычники, пребывающие во мраке, очень свирепые. Ты иди к ним… Если у тебя получится, ты будешь их епископом. Если нет -тоже хорошо, ты будешь мучеником, и твоему последователю, епископу среди этих язычников, будет кому молиться, от кого получать помощь. Вот это, как притча для меня тогда прозвучало… И вот в этой притче, собственно, как мы видим сейчас - сама природа миссионерской сути, которая, как мы опять же видим сейчас, не изменилась. Еще недели не прошло, как мы увидели, что миссионерство остается миссионерством, и, самое главное, миссионер открыт, беззащитен. Грудь его открыта для пули и для ножа.

И второе свойство. Уж простите, что я так чуть-чуть философствую, но не могу не поделиться всякими своими мыслями, второе свойство миссионера - миссионер - это по сути своей антидипломат. Да, конечно, дипломаты должны быть в природе, но миссионер им быть не должен. Его свойство -обострять как раз те проблемы, которые реально стоят. Его должность -обращать на них внимание.

И в этом смысле, конечно, православные люди не могут прийти никогда к какому-то консенсусу с государством, со светским государством, потому что здесь наши интересы немного расходятся. Точнее не интересы, а представления о том, что есть правильно. Вот нам говорят, что мы немного не дотягиваем до европейской модели, образцово-секулярной, где все равны, где все правы. Но… да, мы до нее действительно не дотягиваем. Но это у нас в стране, что греха таить, не устроено еще. Очень еще смутно, очень зыбко. Но, может быть, в этой неустроенности наш плюс, наше преимущество. Потому что наши собратья по континенту перешли ту границу, которая целесообразна. Вот некое золотое сечение - это 1914 год. До того, как двадцатый век захлебнулся в катаклизмах, когда с одной стороны цивилизация была уже настолько велика, что люди убеждали друг друга, проявляли друг к другу терпимость, да, безусловно, позволяем друг другу исповедовать свою религию. Никто по сути никого в Европе не притеснял. Но, вместе с тем, еще не была отменена, ради превратно истолкованных понятий о добре, та данность, что религия большинства населения страны - это истина этой страны.!

Я это говорю, как человек, которому уже говорили "спасибо" западные христиане за то, что я, может быть, что-то лучше увидела, потому что у нас взгляд позволяет увидеть лучше, что мы не должны слепо натягивать на себя современную западную модель. Мы должны в этом хаосе, который есть сейчас, попытаться вылепить нечто значительно более разумное, более для нас приемлемое - и заведшее в тупик соседей по континенту. Еще придут у нас учиться, и скажут нам за это "спасибо".

Что же касается опять же миссионерства, то мы видим, до чего дошел тот же Запад, Второй Ватикан, практически обессмыслив понятие миссионерства. Потому что когда говорят, что все религии одинаково истинны - это обессмысливает понятие миссионерства. Зачем оно нужно, если все одинаково истинны?! И вот мы уже видели, к чему привело это желание, как передо мною сказал Константин Ковалев, - желание слишком борзо садиться в машину.

Может быть, не надо этого делать? Мы видели на примере Запада, как Церковь побежала за миром, и, практически, если в Западной Европе еще существует миссионерство, оно существует, да, это доказывает только одно - сколь живуче христианство. Сколь непросто нас истребить. Но всеми силами постараться все-таки не подойти к той модели, где все равны. Вот мне кажется, об этом мы должны вспоминать, когда думаем о миссионерстве.

Но, возвращаясь к нашему юбиляру нашему сегодняшнему, я, конечно, прошу прощения, юбилей "Церковного вестника" - это значительно более взрослое, как уже было сказано, событие… Но вот каждый о своем, - известно, - а я, как писатель, а не как персонаж серьезной журналистики, все больше о "Лепте".

Мы сейчас видим уникальную ситуацию, уникальную в плохом смысле. Моя старшая сестра, социолог детского чтения, мне объясняла, что сейчас распалась связь поколений, именно в книжном плане. То есть, если раньше родители читали тех же "Трех мушкетеров", того же Джека Лондона, ту же самую "Золотую детскую полку"… И эти книги не исчезали из дому, потому что родители их немножко забывали, но потом появлялись дети, и снова все перечитывали. И у поколений было общее книжное пространство. Сейчас его нет. Миссия книги, в том числе миссия издательства "Лепта", состоит в том, чтобы противостоять вот этому действительно страшному разрыву средствами самыми современными, средствами интернета…

Потому что вот я, например, не знала, что я являюсь участником движения "Интернет против телевизора", и случайно это обнаружила, когда заметила (наверное, я плохая хозяйка, но я заметила), что на телевизоре у меня пыль в палец толщиной. Потому что все, что мы извлекаем из интернета- это значительно более живо, значительно менее ангажировано, и значительно более ценно. Поэтому интернет - это, конечно, поле деятельности для Православной миссии. Для книжной миссии мы должны продвигать, искать новые пути для того, чтобы интернет-средствами продвигать книгу к молодежи. Хотя конечно, напоследок скажу о том, что мне грустно и горько: до сих пор не проломлена нашей совместной головой одна стена. А именно, что чтению помогает в современном этом вот отпадающем от семейного чтения мире? Чтению помогают экранизации.

Вот "у меня есть мечта" - как у Мартина Лютера Кинга, - у меня есть мечта увидеть великолепно поставленный блокбастер по книге Юлии Николаевны Вознесенской "Приключения с макаронами". Вот все эти аквастрады, все эти скиты в горах, то есть это такие фантастические зрительные ряды, после которых, Юлия Николаевна, конечно, и так не жалуется у нас на тиражи, но после экранизации действительно красивой, с современными виртуальными эффектами, конечно, - это будет другой уровень тиражей! И вот, как бы нам друг другу пожелать, чтобы все-таки мы пробили головой, - лбы у нас упрямые, - и дай Бог в следующее десятилетие работы "Лепты", мы эту стену прошибем, и экранизации наших книг будут. А что же касается еще "Церковного вестника", то мне просто хочется от всего сердца поздравить Сергея Чапнина, который трудится, мы все знаем как, с сегодняшней славной датой!

Спасибо!