За повесть "Енох" Ефим Сорокин удостоен звания лауреата Всероссийской литературной премии им. М.Ю. Лермонтова 2002 г.

По учению Святой Апостольской Православной Церкви перед Вторым Пришествием Христовым явится антихрист, но по безграничной любви своей для духовной борьбы с ним Господь пошлет на землю двух пророков - Еноха из мира допотопного и Илию из мира подзаконного. Три с половиной года они будут проповедовать против антихриста, будут утверждать в людях веру в Господа нашего Иисуса Христа.

Илию у нас почитали и почитают, и хотя в церковном календаре день его памяти не отмечен красным, нет в русской земле православного прихода, в котором не поминали бы грозного пророка. Внезапно появляется Илия на страницах Ветхого Завета с обличительной проповедью против нечестивого царя и надолго остается на страницах Священного Писания, до того самого момента, когда "явилась колесница огненная и кони огненные, и вознесеся Илия в вихре на небо".

О святом праведном Енохе у нас знают меньше, но святые отцы учат, что одним из пророков, которого убьет антихрист, будет именно Енох, потому что он, как и святой Илия, не вкусил смерти и живыми был взят на небо, а между тем, как сказано в Писании, "лежит каждому человеку "единою умрети", а потом уже суд".

Откроем книги людей, отмеченных печатью святости. Пусть скудно, но о Енохе писали и Иоанн Златоуст, и Феодор Студит, и Максим Грек, и Андрей Кесарийский. Ветхозаветная история знает еще одного Еноха - Еноха-каинита. Имена допотопных людей (впрочем, и те, которые мы с вами носим) глубоко символичны. Енох - имя, указывающее на его носителя как на обновителя чего-то. Енох-каинит обновил жизнь людей, построив город своего имени. Енох-каинит на все времена стал для людей символом материального могущества. Имя Еноха-сифита указывает на его носителя как на обновителя духовной жизни человечества, жизни, посвященной Богу. И заметьте, сменилось только несколько поколений людей после изгнания из рая, после облачения в кожаные одежды, и ангелы света еще относились к падшим людям так же, как к падшим ангелам.

Пророк Енох. Фреска Феофана Грека

Откроем пятую главу книги Бытия и прочитаем: "... Иаред роди Еноха. И пожив Енох лет сто шестьдесят пять и роди Мафусала: угоди же Богу Енох, и поживе Енох, по еже родити ему Мафусала, лет двести, и роди сыны и дщери: и быша дни Еноховы лет триста шестьдесят пять, и угоди Енох Богу, и не обреташеся, зане преложи его Бог".

Как много смог увидеть в скудных словах Писания о Енохе златоустый святитель! Посмотрите, как Боговдохновенно толкует это место Иоанн Златоуст, рисуя человека, который в бесоподобном мире, где Ноема-каинитянка уже положила начало известному общественному институту, и сифиты, называющие себя сынами Божьими, уже спустились с гор, прельщенные красотой каинитянок (дочерей человеческих), и забыли, что сотворены по образу и подобию Божьему, - в этом допотопном мире "нашелся человек, который взошел на высоту добродетели". Преложил (или переселил) его Господь живым, "а не даровал бессмертие, дабы не оставить в роде человеческом страха ко греху..." То, что происходит с Енохом, - тайное и неясное падшему человечеству желание Бога отменить произнесенный Адаму приговор. Господь переселяет Еноха. Куда? - спрашиваем мы. Неужели он жив до сего дня? - спрашиваем мы. Как это происходит? - спрашиваем мы, и Божественный Златоуст отвечает нам, и слова его звучат предостережением: "Не учись увлекаться человеческими соображениями, не учись исследовать с любопытством дел Божьих, но верить тому, что говорится в Писании".

Как рождается апокриф в видимом бытие?

Есть "пробел" в жизни того или иного степенного мужа, некоторая неясность. На нее и обращено внимание пытливого человеческого ума, созерцательного человеческого сердца, порой дерзкое, а порой и дерзновенное. (Смею напомнить: дерзость - смелость, основанная на наглости, а дерзновение - смелость, основанная на смирении). Всякий человек, жизнь которого является событием для людей (например, жизнь праведного Еноха), в народных вымыслах получает поэтическое дополнение - создается легенда, которая встает рядом с историей. Иногда легенда искажает историю, а иногда дополняет, точнее было бы сказать, раскрывает дух того или иного исторического события или исторического лица.

Святоотеческое предание учит, что в человеке действуют три воли: Божья (всеспасительная), человеческая (не пагубная и не спасительная), бесовская (пагубная). "Предание о волях" распространяется, естественно, и на создателя апокрифов, и на их переводчиков. В одних доминировала воля Божья, и из-под их пера выходили такие апокрифы, как "Слово на Рождество Богородицы", "Слово на день Введения во храм Богородицы" - произведения, которые раскрывали дух Евангелия, невидимый при обычном прочтении. В других же авторах доминировала воля пагубная, как, например, в авторе так называемого евангелия Фомы, в котором, используя авторитет имени апостола, автор (или авторы) эксплуатировал(и) евангельский текст, чтобы навязать свои еретические учения. И многие прельщались и сейчас прельщаются, а посему сходили и сходят с пути спасения.

Имеются апокрифические книги Еноха - эфиопская, греческая, иудейская и две славянские, а теперь появился и роман Ефима Сорокина.

Следует сказать, что допотопное время в изображении Ефима Сорокина очень похоже на наше, и если в иных своих произведениях автор перебрасывал мостики во времена библейские или святоотеческие, то здесь параллели проводятся с нашими временами, и, честно говоря, допотопное человечество кажется гораздо менее развращенным, чем нынешнее. В романе поднимается множество животрепещущих вопросов, но главным из них и исключительно актуальным является следующий - экуменизм и отношение к нему людей, верующих в Истинного Бога.

Существуют несколько экуменизмов, отметим два вида - христианский и оккультный. Христианский экуменизм - это движение за объединение всех христианских церквей, инициированное католицизмом. Православие, кстати, относится к такому движению отрицательно, и не без оснований. Оккультный же экуменизм ратует за объединение всех религий, их взаимопроникновение и создание в результате этого некой мировой сверхрелигии. Экуменистами были Е.П. Блаватская, Е.И. и Н.К. Рерихи, Р. Штейнер, экуменично современное оккультное движение "Нью Эйдж". Экуменическое движение замечательно рифмуется с глобализацией, оно выгодно и перспективно, в него вкладываются деньги, и в конечном итоге оно победит. Православная Церковь считает время победившего экуменизма апокалиптическим, царством антихриста. Пока это время еще не наступило, однако уже проводятся экуменические служения. Когда подобные действа станут повсеместными, когда подавляющее большинство, сытое и здоровое телесно, будет думать о Христе как об одном из "махатм", "великих учителей", когда истинная Церковь будет скрываться в катакомбах, гонимая за свою "нетерпимость", "негибкость" и "несовременность", - тогда наступит конец света, и Божий Суд, и Царство Истины, на новой земле и под новым небом, в вечности. Но спастись смогут лишь те, которые захотят спастись, которые захотят воссоединиться с милосердным Богом Творцом, а не с "космическими иерархами", не с миром падших ангелов. Экуменисты, не делающие различий между поклонением твари и Творцу, а зачастую попросту не признающие Его существования, отдавая предпочтение безликому и безлюбовному закону кармы, - экуменисты совершают грех духовного прелюбодеяния. Именно они созидают всеобъемлющий, религиозно всеядный "великий Вавилон", блудницу, "сидящую на звере багряном" (Отк. 17,3), именно они приближают конец света.

А теперь рассмотрим содержание романа "Енох".

После того как Енох был восхищен ангелами на небо и поставлен перед Богом, он вернулся на землю на недолгое время со знанием пророческого прошлого и пророческого будущего. Енох знает все: и о грядущем потопе, и о рождении Христа, но тотчас по возвращении он не может подобрать нужных слов и лепечет обступившим его родным о ДНК и остаточной радиации.

Нужно сказать, что в допотопном мире люди жили очень долго, естественная смерть была в диковинку. Адам и Ева еще были живы, когда происходит действие романа. Два народа населяли тогда земли - сифиты и каиниты. Сифиты были потомками Сифа, сына Адама и Евы, данного прародителям в утешение после убийства Авеля. Сифиты были пастухами, жили в горах и чтили Истинного Бога. А каиниты, потомки Каина, жили в городе, занимались различными ремеслами, ковали железо и поклонялись падшим ангелам. Сифиты старались не общаться с каинитами, но с некоторых пор мужчины-сифиты, названные в Библии "сынами Божьими", стали спускаться в шатры к каинитянкам, "дочерям человеческим", и от их соития рождались рослые и сильные люди ("исполины"). Над каинитами же довлело проклятие: от их мужчин рождались только дочери, и потомкам Каина было жизненно необходимо, чтобы два народа объединились. Как мы знаем из Библии, это объединившийся и окончательно развратившийся народ был смыт потопом, так что спаслось лишь семейство праведного Ноя. Однако ко времени действия романа Ной, правнук Еноха, еще не родился, а народы не смешались.

Для Ефима Сорокина, как и для Достоевского, характерно наличие в произведениях "людей-идей", через дефис. Человеком, проповедующим антиэкуменические идеи, является Енох, а главным экуменистом выступает гениальный каинит Тувалкаин. В Библии сказано: "Цилла также родила Тувалкаина, который был ковачем всех орудий из меди и железа" (Быт. 4,22). Отцом его был Ламех, который убил Каина мечом, выкованным Тувалкаином. В романе много других героев, искусно вырисованных, позволяющих раскрыть ту или иную идею, перекинуть дополнительные мостики в XXI век (например, сестра Тувалкаина Ноема - жрица, которая положила начало абортам и использовала кровь вытравленного плода для замедления старения (кстати, именно так сейчас используются медиками человеческие эмбрионы). Людей-идей в романе много, однако мы остановимся на главных антагонистах, Енохе и Тувалкаине.

Коротко обрисуем главную сюжетную линию романа, Енох, вернувшись от ангелов, проповедует о потопе, о Распятом, обличает каинитский образ жизни (отступничество от Бога, обожествление знаний, поклонение бесам, помогающим в приобретении знаний). Тувалкаин понимает, что проповедь Еноха чрезвычайно вредит делу объединения народов, а самого Еноха считает кем-то вроде юродивого, управляемого чужой волей. Тувалкаин полагает, что антикаинитские проповеди Еноху внушает Иавал-скотовод, писатель-прозорливец, каинит, но противник городской жизни. Иавал пишет повесть о возвращении Еноха от ангелов, и очень многое совпадает с тем, что было в действительности. Пергамент с этой повестью попадает к Тувалкаину, и тот предлагает Еноху ехать в город, чтобы выяснить, в чем дело. Итак, Енох оказывается в городе каинитов, а его сын Мафусал попадает в ловушку, устроенную Тувалкаином, - покупает в городе арбалет и за это по закону города осуждается на каторжные работы. Сепфора, жена Еноха, приходит к Тувалкаину просить за сына, и вот что она слышит в ответ:

"- Я уже говорил, Сепфора, что перед началом строительства (нового города) мы планируем провести праздник в ущелье у заброшенной штольни. Очень бы хотелось, чтобы и сифиты приняли посильное участие. Хотелось бы освятить торжество совместным богослужением...

Это богослужение было бы первым серьезным шагом на пути сближения наших родов... а тут такое дело! Арестован Мафусал... - Сепфоре показалось, что Тувалкаин сожалеет искренне. - Я понимаю, что сифиты еще не подготовлены к подобным вещам, но... если бы Мафусал принес жертву по пастушескому культу, а наши жрецы по культу каинитов, то патриархи-каиниты (если бы он согласился!), возможно, отпустили бы Мафусала. Поверьте, Сепфора, мне стоило больших усилий уговорить их пойти на это. Но Мафусал!.. Мафусал отказывается! Он говорит, что отец его, Енох, с детства учил его, будто служение чужим богам - большой (как уж? словечко сифитов, м-м...) большой грех, чуть ли не предательство Бога.

На глазах Сепфоры снова выступили слезы.

- Мафусал готов работать на шахтах, но не приносить жертву совместно с каинитами. Как ни твердил я ему, что все культы -пути, ведущие к вершине горы, к нашему творцу, только по разным склонам, Мафусал - ни в какую! Он готов согласиться со мной (я это чувствую), но авторитет отца!.. Мафусал весьма не глупый человек, но авторитет отца!.. Поэтому я и прошу вас, Сепфора, поговорить с Енохом..."

Енох говорит Тувалкаину, что сам поучаствует в совместном богослужении, если тот отпустит сына, и каинит с радостью соглашается. Провожая Сепфору и Мафусала. Тувалкаин говорит следующее:

- Истина одна, - сказал он. - И она где-то рядом. Какая-то часть ее молитвенно дана Еноху от вашего пастушеского Бога - часть дана нам от наших богов... (Сепфора вспомнила слова Еноха: "Человек может искренно заблуждаться, но только прохвост считает свою религию недостаточной") ...от наших богов, и эту свою часть мы добываем в трудах. Енох утверждает, что наши знания бесплодны, но ты, Сепфора, видела, я держал их маленький металлический символ в своих руках. Он вышел из-под моего молотка. А плодов проповеди Еноха я, извините, не видел.

Однако вскоре плоды проповеди Еноха становятся очевидными - это происходит во второй кульминационной главке романа, где рассказывается о совместном богослужении. Енох и Тувалкаин прилетели к месту торжества на воздушном шаре (идет явная перекличка с ангельским полетом Еноха), а за всей этой сценой наблюдали Мафусал и Манефа, богомольная сестра Еноха. Во время празднества Енох помолился Истинному Богу о том, чтобы Он уничтожил идолы каинитов, и те разлились водой, а Тувалкаин велел "схватить волшебника".

Кстати говоря, кульминационный момент романа явственно перекликается с финалом набоковского "Приглашения на казнь". Большинство же параллелей опирается на Священное Писание и Священное Предание: практически все, что происходит с Енохом, происходило в разные времена с разными святыми (и идолы разливались водой по молитве святого, и проповеди, подобные еноховой, читались (Иоанном Златоустом, Григорием Паламой, диаконом Андреем Кураевым), и многое другое было, что есть в произведении Ефима Сорокина, но в данной статье не рассматривается.

Потом Енох является сифитам, поучает их и пророчествует:

- Тувалкаин построит город, - продолжал Енох, - это будет город из белого мрамора с роскошными дворцами и храмами, город, жители которого не будут знать, что такое голод, нужда и бедность. Город будет украшен статуями богов и героев общественных игр. На них будут приглашать борцов со всех концов земли. За славой и призами явятся гимнасты и стрелки из арбалетов. Устроят скачки на конях и колесницах. В этом городе нельзя будет отличить сифита от каинита. Ни по одежде, ни по сердцу. Там будут жить красивые телом люди исполинского роста. В храмах будут служить всем, кроме Истинного Бога, хотя жрецы-каиниты в наших белых одеждах будут стоять у жертвенника, похожего на жертвенник Адама.

Роман "Енох" можно назвать романом-проповедью. Проповедь эта - призыв к покаянию и борьбе с экуменизмом. Вопрос в том, нужна ли такая проповедь. Ведь Енох не смог предотвратить строительство экуменического города, прообраза апокалиптического "Вавилона, великой блудницы" (Откр. 18,2). Нужно ли теперь, когда уже заложен фундамент глобального "Вавилона", пытаться помешать строительству его стен, тем более если заранее известно, что городу этому быть? Нужно - такова точка зрения Православия. То, что нельзя отменить, можно отсрочить, а отсрочка нужна для покаяния, покаяние же ведет ко спасению. Итак, необходимо бороться с идеями экуменистов ради спасения самих же экуменистов, ради того, чтобы они имели возможность образумиться и раскаяться.

Многие экуменисты не понимают, почему христиане отказываются от "совместного богослужения", многие экуменисты считают свои идеи спасительными и всепримиряюшими. Тувалкаин отнюдь не злой, он просто несчастный человек, потерявший веру в Бога, возгордившийся и обожествивший дела рук своих. Между ним и сестрой Ноемой состоялся однажды такой диалог:

- Вспомни, Ноема, когда мы были совсем молодыми, мы вмести мечтали построить свободный город, где бы вместе жили и каиниты, и сифиты, жили свободно, творчески... Вспомни! Тогда мы ковали только метеоритное железо, но теперь, когда... когда наша мечта превращается в явь, ты...

- Прости, Ту! Я буду во всем помогать тебе! Просто к нашей чистой мечте прилепилось... "слишком много преступлений", - хотела сказать Ноема.

Хочется напомнить, что апокалиптическая блудница, с которой "блудодействовали цари земные", "упоена была кровию святых и кровию свидетелей Иисусовых" (Откр. 17,2,6). Действительно, слишком много преступлений прилепится к чистой мечте экуменистов.

В заключение скажу следующее: проповедническая линия, которую я выделил в произведении Ефима Сорокина, не выпирает из текста, не кажется чем-то инородным, морализаторским. Она естественным образом вплетена в захватывающий сюжет романа.