В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном; и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской. Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя: лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и с двумя ногами быть ввержену в огонь вечный; и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную. Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного. Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее.

После чудесной уплаты пошлины в Капернауме, ученики, спорившие между собою о том, кто из них больше, т.е. кто из них будет первенствовать по власти и чести в том царстве Мессии, открытия которого они скоро ожидали, приступили ко Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Ответ Господа прямо и решительно направлен против всякого стремления среди учеников Его к первенству: Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою. «Не стремитесь к первенству в Моей Церкви, — как бы этим говорит Господь, — ибо с первенством соединены будут наибольшие труды и наибольшее самоотречение, а отнюдь не покой и слава, как вы думаете». Призвав затем дитя, которое, по свидетельству Никифора, стало впоследствии священномучеником Игнатием Богоносцем, епископом Антиохийским, Господь поставил его посреди учеников и, указывая на него сказал: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное, т.е. если вы не оставите своих ложных мнений о царстве Мессии и не оставите ваших тщеславных надежд на получение первых мест в этом царстве, то не войдете в него. Дети простосердечны, у них нет предвзятых мыслей о возвышении или приобретении, они робки и смиренны, у них нет еще зависти и тщеславия и желания первенствовать — этим качествам их и надо подражать тем, кто хочет войти в Царство Небесное. Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном — кто смирит себя, сознает себя недостойным Царства Небесного, будет считать себя ниже других, тот только и окажется большим. Итак, кто отрешится от своего воображаемого величия, кто обратится от честолюбия и гордости к смиренномудрию и кротости и станет таким же малым, как это малое дитя, тот и будет иметь больше значения в Царствии Небесном.

Одновременно Господь преподал ученикам Своим и урок о взаимоотношениях между членами Царства Христова: И кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня примет, т.е. всякий, кто с любовью будет относиться к таким малым детям или вообще людям кротким и смиренным, похожим на детей, во Имя Христово, т.е. во исполнение Моей заповеди о любви ко всем слабым и униженным, тот сделает это как бы Мне Самому. Здесь речь Господа, излагаемая евангелистом Матфеем без перерыва, по евангелистам Марку и Луке, была прервана словами апостола Иоанна о человеке, изгонявшем бесов именем Христовым.

Спор апостолов о первенстве, дитя, принятое Господом во объятия, известие о некоем человеке, изгонявшем бесов именем Христовым, направили беседу Господа на защиту своих малых и слабых от соблазнов, которым их могут подвергнуть сильные мира сего. А кто соблазнит одного из малых этих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничий жернов на шею и потопили Его в глубине морской, — кто соблазнит одного из последователей Христовых, тому лучше было бы умереть, ибо соблазном он может погубить душу человека, за которого умер Христос, и, следовательно, такой совершает величайшее преступление, достойное самого строгого наказания. Под «жерновом мельничным» здесь разумеется верхний большой жернов на мельнице, который приводился в движение ослом. Со скорбью говорит далее Господь: Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам, ибо нельзя миру миновать соблазнов, т.к. он весь лежит во зле (1 Ин. 5, 19), люди находятся в состоянии греховного повреждения, дьявол непрестанно ищет среди людей для себя добычи. Однако это не значит, что соблазнять позволительно. Напротив, горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит, — горе тому, кто сознательно или по презрению, по небрежению к ближнему, вовлекает его в грех. Чтобы показать, какое страшное зло причиняет человеку тот, кто соблазняет его, Господь вновь напоминает выражения Своей Нагорной проповеди о соблазняющей руке или ноге. Выражения, что нужно отсечь и бросить от себя соблазняющую руку или ногу или вырвать соблазняющий глаз, значат, что нет для человека зла хуже греха, и поэтому для того, чтобы избежать впадения в грех, следует, в случае необходимости, пожертвовать самым близким и дорогим, лишь бы оградить себя от греховного падения. Выражение св. Марка: где червь их не умирает — представляет нам грешников в образе трупов, пожираемых червями. Червь здесь — символ совести, постоянно терзающей человека воспоминанием о совершенном грехе (Ис. 66, 24).

Всякий огнем осолится — всякий человек должен подвергнуться страданиям: поэтому, кто в земной жизни не страдал, умерщвляя тело свое и порабощая (1 Кор. 9, 27), тот будет страдать в огне вечных мучений. Как солью должна была осоляться всякая жертва, приносимая Богу по закону Моисееву (Лев. 2, 13), так огнем бедствий, испытаний, борьбы должны быть приготовлены Апостолы и все последователи Христовы в жертву, приятную Богу.

Имейте в себе соль, т.е. те высшие нравственные начала и правила, которые очищают душу и предохраняют ее от нравственной порчи, имейте в себе соль истинной мудрости и здравого учения (ср.: Кол. 4, 6). И мир имейте между собою, мир, как плод любви, как выражение совершенства, достигаемого самоотречением. Не о том надлежит думать, кто больше в Царстве Небесном, ибо это может повести к разделениям, неудовольствиям и вражде, а о том, чтобы быть «солью» и находиться в мире и единении любви между собой.

В этой притче рисуется картина беспредельной любви и милосердия Божия к падшему человеку. Смотрите, не презирайте ни одного из малых этих; не презирайте — почти то же, что «не соблазняй», т.е. не считайте их настолько ничтожными, что не важно и соблазнить их; «малых этих», т.е. тех, которые сами себя умалили, Царствия ради Небесного, — истинных христиан. Каждый из таковых имеет от Бога своего Ангела Хранителя; поэтому, если Сам Бог так о них печется, то вправе ли люди презирать их? Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее — это новое побуждение не презирать малых сих, ибо Сам Господь пришел на землю для их спасения. Чтобы нагляднее показать, как дорого в очах Божиих спасение человека, Господь сравнивает Себя с пастырем, который, оставив целое стадо, т.е. бесчисленные сонмы Ангелов, пошел искать одну заблудшую овцу, т.е. падшего человека.

Архиеп. Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.

Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе. Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз. Когда Иисус окончил слова сии, то вышел из Галилеи и пришел в пределы Иудейские, Заиорданскою стороною. За Ним последовало много людей, и Он исцелил их там. Тогда приведены были к Нему дети, чтобы Он возложил на них руки и помолился; ученики же возбраняли им. Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное. И, возложив на них руки, пошел оттуда.

Изгнанный от Церкви, непрощенный, неразрешенный, связанный властью Церкви здесь, на земле, человек, преданный анафеме, предстанет и в другой мир непрощенным, неразрешенным, связанным в своем грехе. Господь говорит Своим апостолам: «Я обещал Петру власть вязать и разрешать; ту же самую власть, то же Божественное право даю и всем вам: Петр есть только первый между равными. Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе: кого вы отлучите от Церкви, тот будет отлучен и Мной, и что разрешите на земле, то будет разрешено и на небе: кого вновь примете в общение Церкви через покаяние, того и Я приму, как чадо Мое. Всякое решение ваше будет утверждено на небе». «Смотри, — говорит свт. Иоанн Златоуст, — каким бедам подвергает Он упорного — и здешнему наказанию, и будущему мучению. А угрожает Он не для того, чтобы так случилось, но чтобы устрашенный угрозой, т.е. отсечением от Церкви, и опасностью быть связанным на небесах, смягчился и оставил гнев. Так Спаситель установил первый, и второй, и третий суд, а не вдруг отверг грешника, чтобы, если он не послушает первого суда, то покорился бы второму, а не презрит и его, то устрашился бы третьего; если же не уважит и этого, то ужаснулся бы будущего наказания. Определения и суда Божия».

Какие великие права дает Господь Апостолам, а в лице их и всем их преемникам — пастырям Церкви! Кто может прощать грехи, кроме единого Бога? Но вот, воплотившийся сын Божий дает это Божественное право всем предстоятелям Церкви. «Иереи, — говорит св. Златоуст, — обитают еще на земле, а допущены распоряжаться небесным, получили такую власть, какой не дал Бог ни Ангелам, ни Архангелам. Ибо не Ангелам сказано: «что вы свяжете на земле»… Имеют власть вязать и начальствующие на земле, но только одни тела; а эта власть касается самой души и восходит до неба, ибо что священники определяют долу, то Бог утверждает горе, и Владыка согласуется с мнением Своих рабов. Священники Нового Завета получили власть не свидетелями быть очищенных, как ветхозаветные священники, а очищать, притом не проказу тела, а скверну души».

Во всяком добром деле, говорит Господь, особенно в деле спасения души, в делах любви, Я всегда готов помочь вам. Если средства совета, увещания, запрещения не действуют, не ведут к примирению, то просите у Меня помощи в борьбе с враждой, знайте, что Я всегда слышу вас, единодушие и любовь. Истинно также говорю вам, что если двое из вас, хотя бы только двое из вас, верующих в Меня и живущих по вере, согласятся на земле просить у Меня о всяком деле, то чего бы ни просили, если только просимое Богу угодно и вам полезно, веруйте, что получите просимое, — будет им от Отца Моего Небесного. Не отрекайтесь от молитвы за других под предлогом опасения, что за себя умолить не можете, опасайтесь, что о себе не умолите, если за других молиться не будете (мысли свт. Филарета Московского). Если каждый о себе только молиться будет, то каждый и останется только с своей молитвой, хладный с хладной, немощный с немощной; но если каждый будет молиться со всеми и за всех, то каждый будет подкрепляем в своей молитве многомощной молитвой всей Церкви. Положи каждый свою лепту молитвы в сокровище единодушной молитвы церковной, и сокровища этого будет достаточно, чтобы и тебе вместе со всеми приобрести бесценный бисер благодати. Единодушное усердие многих в молитве увеличит силу каждого и всех. Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, где собрались двое или трое с моим именем в сердце и устах для молитвы, прошения или прославления, с верой в Меня и с любовью ко Мне, желая исполнить во всем единую волю мою, и благоугождать Мне доброй жизнью, там и Я пребываю посреди их, как глава верующих в Меня, если они достойны сего. Я сам исполню их прошения. Но если они соберутся с целями Мне не угодными, противно воле Моей, то услышат от Меня: Что вы зовете Меня: Господи! Господи! и не делаете того, что Я говорю? Не знаю вас! (Лк. 6, 46).

Господь говорит о соборной молитве: «где двое или трое» — для того, чтобы и малый по нужде собор церковный не почитал себя слишком недостаточным для участия в обетовании Господнем и чтобы тем более уповал на обетование собор великий (свт. Василий Великий). «Смотри, — говорит свт. Иоанн Златоуст, — как Он еще разрушает вражду и мирит враждующих: после угроз против вражды Он возвещает великие награды за согласие. Единодушные преклоняют Отца на то, чего просят, и Христос пребывает среди них». Но почему же не все и не всегда получают просимое? «Потому, — отвечает свт. Иоанн Златоуст, — что есть много причин, которые препятствуют получать: не получают или потому, что часто просят бесполезного; или потому, что недостойны того, чтобы слушали их, поелику не делают с своей стороны того, что от них требуется, а Спаситель ищет таких молитвенников, которые бы уподоблялись апостолам, почему и говорит: двое из вас, т.е. добродетельные и ведущие жизнь евангельскую; или потому, что приносят молитвы против оскорбивших, требуя им отмщения и наказания, что запрещено; или потому, что просят милости грешники нераскаянные, а им получить невозможно, хотя бы не только они сами, но и другой, даже имеющий дерзновение ходатайствовал за них. Если же все эти требования исполнены, если ты и полезного просишь, и жизнь ведешь апостольскую, и делаешь все, что от тебя требуется, и с ближними находишься в согласии и любви, то получишь по своей молитве, ибо Господь человеколюбив».

В благоговейном внимании слушали Апостолы учение Христово о любви и всяческом искоренении греха, соблазна и вражды среди Его последователей. Когда Господь изрек Свое обетование пребывать среди верующих, союзом любви связанных во имя Его, апостол Петр прервал Его речь вопросом, который обнаружил в нем еще недостаточное понимание о примирении и прощении. Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи, наши книжники говорят: человека, согрешившего против ближнего, прощают раз, прощают два, прощают три, но в четвертый раз не прощают. Что думаешь Ты об этом? Того, кто не раскаивается и не осуждает себя за грех, Ты повелел по троекратном обличении отлучить, а для раскаивающегося не положил никакого предела, но повелел принимать его. Итак, сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня, когда он по обличении раскаивается? До семи ли раз? Петр увеличил более чем вдвое число раз сравнительно с учением книжников, думая похвалиться любовью к ближнему, и показаться великодушным. Но вместо похвалы услышал от Господа отеческое вразумление. Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз, — прощай несчетно. Сколько бы раз ни согрешил брат, если кается, прости его. Это ваша всегдашняя и непрерывная обязанность… «В печали о грехах, — говорит св. Иоанн Лествичник, — влекомые к отчаянию, да не престанем воспоминать, что Господь заповедал Петру прощать согрешившему семьдесят крат седмерицей, а Кто такую заповедь предал другому, Тот и Сам, без сомнения, несравненно более сделает…» «Мне все прощено, а потому, что я всем и всех прощал», — спокойно сказал один умирающий инок, когда братья удивлялись его спокойствию, ибо знали, что он провел свою жизнь без особенных подвигов. Он никогда никого не осуждал, — напротив, всем и все прощал…

Трогательную картину представляют нам св. евангелисты, благовествующие об этом. Тогда приведены были к Нему дети, говорит св. Матфей, чтобы Он возложил на них руки и помолился. Добрые матери с особым благоговением относились к Иисусу Христу; их привлекала к Нему Божественная благость, светившаяся в его взоре, выражавшаяся в каждом Его слове, в каждом Его деле. Равнодушные к спорам, которыми занимались мужчины, женщины приводили ко Господу своих малюток, приносили даже младенцев. Чтобы Спаситель благословил их, возложил на них Свои Божественные руки. Помолился об их счастье в будущем. Ученики же возбраняли им. Ученикам не приятно было, что их Учителя постоянно беспокоили без нужды шумные толпы женщин и детей и нарушали их возвышенные беседы с Ним. Они начали возбранять матерям в их добром желании приблизиться с детьми к Спасителю. Но Тот, Кто пришел понести все немощи наши, Кто Сам благоволил быть младенцем, явился покровителем беспомощного младенчества и невинного детства и теперь. Он хотел показать, что неразумные малютки — младенцы должны были войти в Его Церковь чрез Таинство крещения и быть наследниками Его Царства, несмотря на свой младенческий возраст. Он Сам имел совершенно чистую детскую душу, и с радостью останавливал Свой Божественный взор на невинных малютках, созерцая в них отражение Своего образа. Он отдыхал при этом Своей человеческой душой после разговоров со Своими хитрыми и непримиримыми врагами — фарисеями и книжниками. Невинность, доверчивость, простота, искренность, ласковость, беззаветная преданность детей были любезны нашему Господу, и Он всегда ставил детей в образец для Своих последователей. Лаская и обнимая с отеческой любовью малюток, Он строго, с негодованием, как выражается св. Марк (10, 14), остановил неуместную ревность Своих учеников. Но Иисус сказал им: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне: их младенческий возраст не препятствует получить Мое благословение, — ибо таковых есть Царство Небесное, — им и им подобным, по простоте и незлобию и принадлежит Царство Небесное. Господь и прежде не раз говорил это; и теперь, когда ученики забыли недавний урок, когда Господь указывал им на дитя, пользуется случаем повторить Свое слово: кто не примет Царства Божия, как дитя, тот и не войдет в него. И, возложив на них руки, пошел оттуда.

«Итак, если мы хотим наследовать небеса, — поучает свт. Иоанн Златоуст, — то всеми силами должны стараться стяжать добродетель смирения, чтобы с мудростью соединять простоту. Это есть жизнь ангельская. Ибо душа дитяти чиста от всех страстей; дитя не помнит обид и к обидевшим подбегает, как к друзьям, как бы ничего не бывало. Сколько бы мать ни наказывала свое дитя, оно всегда, однако же, ищет ее и более всех любит ее. Представь ему царицу в диадеме, оно не предпочтет ее матери, облеченной в рубище, но еще более будет желать видеть ее в рубище, нежели царицу в богатой одежде. Свое оно различает от чужого не по бедности или богатству, но по любви. Для того Иисус Христос сказал: Таковых есть Царство Небесное, чтобы мы произвольно делали то, что дети делают по природе. И поскольку фарисеи водились в своих поступках хитростью и гордостью, то они навлекли на себя проклятие за искушение Господа; они отошли, дети же, как чистые от всех этих пороков, приняли благословение. Уподобимся и мы детям, ибо невозможно, невозможно, повторяю, иначе увидеть небо»…

Еп. Мефодий (Кульман). Святоотеческое толкование на Евангелие от Матфея.

Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой; выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно, и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите. Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр? Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных.

Эта притча имеет целью уяснить, как может оказаться, что последний будет первым. Сделает это милосердие, благость Божия. Царствие Божие представляется здесь под образом домохозяина, нанимающего работников в свой виноградник. Сговорившись с первыми, нанятыми им поутру по динарию на день, он при расплате дал по динарию же и всем остальным, которые начали работу не с утра, а позже: с 3-го, 6-го, 9-го и даже с 11-го часа. Пришедшие первыми начали роптать на такую расплату, считая ее несправедливой, но домохозяин на это возразил: Друг, я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мной? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?

Пенязь, или динарий, равнялся одной греческой драхме, что составляло на Востоке обычную поденную плату. День у евреев делился на 12 часов, которые отсчитывались с утра, начиная от восхода солнца. Смысл этой притчи тот, что Господь Сам распоряжается наградами за служение Ему: люди не могут входить с Ним в какие-либо договоры или заключения условия. Вознаграждает Господь людей единственно по Своей благости. Надо знать также, что в деле спасения человека так мало делается самим человеком, что о возмездии по долгу не может быть и речи. Господь вознаграждает не по долгу, а по благодати: следовательно, с полной свободой, по собственному Своему усмотрению. Поэтому, кто меньше подвизался, может получить не меньше много подвизавшегося. В этом заключается надежда грешников, которые одним покаянным вздохом, исходящим из глубины души, могут привлечь милосердие Божие и благодать, очищающую их грех. Какая была цель этой притчи? Петр только что спрашивал: Вот мы оставили все и последовали за Тобой: какая нам за это будет награда?

Господь не обличил сразу этой гордости младенствующего ума, а как бы наоборот — даже обещал Апостолам высокую награду, но сейчас же рассказанной притчей показал, что награда зависит не от заслуг человеческих, а исключительно от милости Божией, что может даже получиться так, что первые по заслугам получат последнюю награду, а последние по количеству заслуг, призванные Господом в последний момент жизни, могут получить первую награду. В заключение притчи Господь сказал: Много званых, а мало избранных, т.е. хотя и многие, собственно все, призываются к вечному блаженству в Царствии Небесном, избранными для этого блаженства оказываются лишь некоторые, немногие. Конечно, как и во всяких притчах, и в этой притче не следует отыскивать значения каждой отдельной черты: важна лишь основная идея, основная мысль ее, что человек награждается Богом не по количеству заслуг своих, а единственно по милосердию Божию.

Архиеп. Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.

И, восходя в Иерусалим, Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних, и сказал им: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть; и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет. Тогда приступила к Нему мать сыновей Зеведеевых с сыновьями своими, кланяясь и чего-то прося у Него. Он сказал ей: чего ты хочешь? Она говорит Ему: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем. Иисус сказал в ответ: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь? Они говорят Ему: можем. И говорит им: чашу Мою будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься, но дать сесть у Меня по правую сторону и по левую — не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем Моим. Услышав сие, прочие десять учеников вознегодовали на двух братьев. Иисус же, подозвав их, сказал: вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.

Все три евангелиста-синоптика согласно повествуют, что по дороге в Иерусалим Господь вновь стал говорить ученикам о предстоящих Ему страданиях, смерти и воскресении. Подробнее всего и живее всего описывает это св. Марк, как несомненно слышавший обо всем этом из уст апостола Петра. Он говорит, что Господь шествовал впереди, очевидно, как грядущий на вольное страдание, жаждавший совершить волю Божию (ср.: Лк. 12, 50). Ученики же Его, мыслившие человеческое, думавшие лишь о земной славе Мессии, ужасались и, следуя за Ним, были в страхе.

Отозвав двенадцать учеников, очевидно потому, что с ними шло много народа, Господь наедине поведал им о том, что в Иерусалиме должно совершиться все, написанное о Нем пророками, что Он подвергнется поруганиям, будет осужден на смерть и предан язычникам, т.е. римлянам, которые после биений, оплеваний и поруганий убьют Его, а в третий день Он воскреснет. Св. Лука прибавляет к этому, что ученики ничего из этого не поняли, ибо слова эти были от них сокровенны.

Тогда приступила к Господу матерь сынов Зеведеевых, а по св. Марку, и сами они — Иаков и Иоанн, с просьбой — сидеть одному из них «одесную» Его, т.е. занимать второе после Него место в открывающемся, как они думали, земном царстве Мессии, а другому — «ошуюю», т.е. по левую руку, занимая третье место. На эту просьбу Господь ответил: Не знаете, чего просите. Апостолы действительно не понимали тогда, что просить первенства значило первенствовать в самоотречении и в мученичестве за имя Христово; они думали, что испрашивают себе только почести, власть и радости. Поэтому Господь Своим вопросом: Можете ли пить чашу, которую Я пью? — указывает именно на то, что приближение к Нему в Его царстве будет заключать в себе уподобление Ему в страданиях. О страданиях здесь говорится, как о чаше, которую должны разделить с Христом те, которые хотят быть к Нему ближе. Образ этот заимствован из обычая восточных царей посылать осужденным на смерть чашу с ядом. Сын Божий и представляется в Евангелии, как осужденный, которому Отец Небесный посылает чашу смерти (Ин. 18, 11).

Крещением, которым Я крещусь, будете креститься? — выражается та же мысль: перенесение страданий представляется как бы погружением в них человека, как бы омовением в воде. «Можем», — отвечали апостолы, «в жару усердия, не зная, что сказали» (свт. Иоанн Златоуст), — сказали то же, что и все ученики говорили, обещая идти за Господом хотя бы на смерть. Чашу, которую Я пью, будете пить… «Хотя обещание необдуманно, — как бы так ответил им Господь, — но действительно в будущем (проницая его Своим Божественным взором) вы уподобитесь Мне в терпении и подвиге, а дать сесть у Меня по правую сторону и по левую, т.е. в царстве славы, минуя Царство Божие, воинствующее в сем мире, не от Меня зависит, но кому уготовано», — это значит: «не в Моей власти дать всякому желающему, а тем лишь, кому уготовано, кто заслужил этого своими подвигами». Остальные апостолы вознегодовали, очевидно, по зависти, как бы братьям не удалось их искательство. Господь делает внушение всем, убеждая их не искать первенства.

В ответ на проявленное ими честолюбие Господь учит их, что основное правило нравственности членов Его Царства, в отличие от царств земных, — это смирение и самоотвержение. Как на пример такого смирения и самоотвержения, Господь указывает апостолам на Самого Себя: Он пришел не для того, чтобы Ему служили; но чтобы послужить, и отдать душу Свою для искупления многих. «Многие» названы здесь вместо «всех». Все люди находились в духовном рабстве диавола и работали греху. Чтобы освободить их, необходим был выкуп (по греч. «литрон»). Господь и дал этот выкуп, искупление («апалитросин»), ценою Своих Крестных страданий и смерти.

Архиеп. Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.

И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, — дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников. И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их. И, оставив их, вышел вон из города в Вифанию и провел там ночь. Поутру же, возвращаясь в город, взалкал; и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла. Увидев это, ученики удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница?

Вошел Иисус в храм Божий… Сопровождаемый толпой верующих, которые одежды свои расстилали по пути, чтобы осленок шел не повреждая ног, Иисус входит в храм и выгоняет всех, которые продавали и покупали в храме: он опрокинул столы обменивавших монеты и разбросал сиденья продавцов голубей и сказал им, — приводя свидетельство Писания, — что дом Отца Его должен быть домом молитвы, а не пещерой разбойников или домом торговых сделок. Так написано и в другом Евангелии. Относительно этого места прежде всего надо узнать то, что, по предписанию закона, в этом святейшем во всем мире храме Господа, куда стекался народ из всех почти стран иудейских, приносились бесчисленные жертвы, — особенно в праздничные дни, — из баранов, быков и козлов, в то время как бедняки, чтобы не остаться без жертв, приносили птенцов, голубей и горлиц. В большинстве случаев было так, что те, которые приходили издалека, не имели жертвенных животных.: Таким образом, священники придумали, каким образом брать добычу от народа, и стали на месте продавать всякого рода животных, необходимых для жертвоприношений, так что они за один раз и снабжали неимущих, и сами снова получали обратно то, что было продано. Но такие обороты их часто оказывались неудачными вследствие недостаточности покупателей, которые сами нуждались в средствах и не имели не только жертвенных даров, но даже и средств, чтобы купить птиц и дешевых подарков. Поэтому [священники] поставили там и меновщиков монеты, которые под поручительство ссужали деньги [нуждающимся]. Но т.к. законом было предписано, чтобы никто не брал лихвы и потому не мог пользоваться деньгами, отдаваемыми в рост, ибо они не только не давали никакой прибыли, но даже могли быть потеряны, — поэтому они измыслили другой способ, так называемых колливистов. Латинский язык не имеет выражения для передачи смысла этого слова. Колливой у них называлось то, что мы называем tragemata, т.е. маленькие дешевые подарки [гостинцы], например поджаренный горох, изюм и яблоки разного рода. Таким образом, колливисты, не имея возможности при отдаче денег в рост брать лихвы, брали взамен разные предметы, так что то, чего не позволялось [брать] в виде денег, они требовали предметами, которые приобретались за деньги, как будто не об этом проповедовал Иезекииль, говоря: «Не берите лихвы и сверхдолжного». Господь, видя в доме Отца Своего такого рода сделки, или разбойничество, побуждаемый пылом духа, — согласно тому, что написано в 68-м псалме: Ревность по доме Твоем снедает меня, — сделал себе бич из веревок и выгнал из храма большую толпу людей со словами: написано: дом Мой назовется домом молитвы, а вы сделали его пещерой разбойников. В самом деле, разбойник — тот человек, который из веры в Бога извлекает прибыль, и храм Божий он обращает в пещеру разбойников, когда его служение оказывается не столько служением Богу, сколько денежными сделками. Таков прямой смысл. А в таинственном значении Господь ежедневно входит в храм Отца Своего и извергает всех, как епископов, пресвитеров и диаконов, так и мирян, и всю толпу, и считает одинаково преступными как продающих, так и покупающих, ибо написано: даром получили, даром давайте. Он также опрокинул столы меновщиков монет. Обрати внимание на то, что вследствие сребролюбия священников алтари Божии называются столами меновщиков монет. И опрокинул скамьи продавцов голубей, [т.е.] продающих благодать Святого Духа и делающих все, чтобы пожирать подчиненных им людей, о которых Он говорит [или: говорится]: которые пожирают народ Мой, как хлебную пищу. Соответственно простому смыслу голуби не были на сиденьях, а в клетках; на сиденьях могли сидеть только продавцы голубей. А это почти бессмысленно, потому что понятием сиденье (cathedra) указывается преимущественно на достоинство учителей, которое сводится ни к чему, когда бывает смешано с прибылями. То, что мы сказали о Церквах, каждый пусть понимает в отношении к самому себе, ибо апостол говорит: вы храм Божий есте, и дух Божий живет в вас. Пусть не будет в доме сердца нашего торговых сделок, ни продажи, ни купли, ни жадности к подаркам, чтобы не вступил Иисус в строгом гневе и не очистил наш храм только с помощью бича, чтобы сделать его домом молитвы из пещеры разбойников и из дома торговли.

И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их. Если бы Он не опрокинул столов меновщиков монет и продавцов голубей, то слепые и хромые не заслужили бы того, чтобы получить прежнюю возможность видеть и восстановление способности ходить.

Оставив их, Он удалился за врата города в Вифанию, и остался там. Он оставил неверующих, и вышел из города противоречивых, и ушел в Вифанию, что значит: «Дом послушания» уже тогда предызображал призвание язычников; и остался там, потому что не мог оставаться среди Израиля. Это может быть понято и в том отношении, что Он был настолько беден и настолько не хотел никому льстить, что не нашел в большом городе ни одного гостеприимного хозяина и ни одного жилища; а пребывал в маленьком поселении у Лазаря и сестер его, ибо Вифания была деревней, в которой они жили.

«Утром же [следующего дня], возвращаясь в город, Он захотел есть. И видя при дороге одно смоковничное дерево, подошел к нему и ничего не нашел на нем, только одни листья. И сказал ему: да не родится от тебя плод никогда вовек; и смоковница тотчас засохла. И видя [это], ученики [Его] удивились, говоря: каким образом она тотчас засохла?» После рассеяния тьмы ночной, после распространения утренних лучей и по приближении полудня, когда Господь страданием Своим должен был просветить мир, возвращаясь в город [Иерусалим], Он почувствовал голод или показывая этим действительность [Своей] человеческой природы, или испытывая сильное желание [esuriens — как бы сильный голод] спасения верующих и страдая от неверия Израиля. И когда увидел одно дерево (под которым мы разумеем синагогу и собрание иудейское) возле дороги, ибо синагога имела Закон и потому была как бы при пути; т.к. она не веровала в Путь, то Он приходит к ней, стоящей неподвижно и не имеющей стоп евангельских, и ничего не нашел Он на ней, кроме одних только листьев, т.е. шелеста обетования, предания фарисеев, [их] хвастовства законом и красивыми словами без всякого признака плодов истины. Поэтому и другой евангелист говорит: еще было не время — или в том смысле, что не настало еще время спасения Израиля, т.к. еще не вступил народ язычников, или в том, что минуло уже время веры, потому что, придя сперва к нему и встретив презрение от него, Спаситель удалился к народам языческим. И сказал ему: да не родится от тебя плод никогда вовек или: в вечности, ибо греческое слово имеет то и другое значение; и высохла смоковница, не имевшая пищи, которой желал от нее хотевший вкусить Господь; листья высохли так, что остался только ствол. После же отпадения ветвей корень возьмет силу [или: будет жить], этот корень в самое последнее время, если захочет уверовать, то даст отпрыски веры, и исполнится Писание, которое говорит: есть надежда дереву. А согласно буквальному смыслу, Господь, должный пострадать среди народов и понести бремя крестного соблазна, должен был наперед утвердить души учеников знамением. Потому ученики и удивляются, говоря: каким образом она тотчас засохла? Таким образом, Спаситель той же силой мог бы иссушить и врагов Своих, если бы не ожидал спасения их через раскаяние.

Блж. Иероним Стридонский. Толкование на Евангелие от Матфея.

Иисус же, призвав учеников Своих, сказал им: жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их неевшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге. И говорят Ему ученики Его: откуда нам взять в пустыне столько хлебов, чтобы накормить столько народа? Говорит им Иисус: сколько у вас хлебов? Они же сказали: семь, и немного рыбок. Тогда велел народу возлечь на землю. И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил и дал ученикам Своим, а ученики народу. И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков семь корзин полных, а евших было четыре тысячи человек, кроме женщин и детей. И, отпустив народ, Он вошел в лодку и прибыл в пределы Магдалинские.

Целых три дня народ оставался в пустынном месте, не желая расстаться с Божественным Целителем и Учителем; запасы хлеба, если у кого и были, истощились, но никто, кажется, и не думал о пище. Тогда Сам Человеколюбец Господь восхотел напитать Своих гостей чудесной трапезой. Иисус же, призвав учеников Своих, сказал им: жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их неевшими, голодными, не хочу, чтобы не ослабели в дороге, потому что многие из них пришли издалека. «Не в первый и не во второй день Господь творит чудо насыщения народа, — замечает свт. Иоанн Златоуст, — но только тогда, когда у народа все истощилось, когда почувствовалась особая нужда в пище, чтобы тем с большим восторгом принято было чудо, чтобы глубже запечатлелось оно в сердцах. Но почему же Господь не творит прямо чуда, для чего обращается сначала к ученикам? Для того, — говорит свт. Иоанн Златоуст, — чтобы Своим вопросом дать им случай показать веру свою и сказать Ему: Ты можешь насытить и этих людей, как было раньше: Тебе все возможно». Но ученики не поняли, к чему это Он сказал: их сердца, по выражению Самого Спасителя, были в то время окаменены. «Они, — говорит свт. Иоанн Златоуст, — все еще долу пресмыкаются», рассуждают по-человечески, и «хотя потом Иисус Христос много раз приводил им на память это чудо, и вопросом, и ответом, и тем, что сделал их раздаятелями хлеба, и что короба остались; но они все еще оставались несовершенными». И вот как бы вовсе забыв о том, говорят Ему ученики Его: откуда нам взять в пустыне столько хлеба, чтобы накормить столько народа? Они, как неразумные дети, думали, что Господь хочет поручить им самим заботу о том, чтобы накормить народ, тогда как одно Его властное слово: «не хочу» отпустить народ голодным, давало им понять, что Он Сам хочет предложить трапезу Своим усердным слушателям. И Господь вразумляет непонятливых учеников новым вопросом; говорит им Иисус: сколько у вас хлебов? Они же сказали: семь, и немного рыбок. «Немалая то вина — так скоро забыть чудо, недавно бывшее; за это-то Господь их и укоряет», — говорит свт. Иоанн Златоуст. Тогда Господь распоряжается подобно прежнему. Тогда велел народу возлечь на землю. И, взяв семь хлебов и рыбы, чтобы научить всех с благодарением к Богу вкушать пищу, воздал благодарение Отцу Своему Небесному, преломил и дал ученикам Своим, а ученики стали раздавать народу. И ели все, и насытились. И затем уже, без особого повеления, апостолы сами набрали оставшихся кусков семь корзин полных. А евших было четыре тысячи человек, кроме женщин и детей. И затем благодушно и спокойно, без всякого проявления со стороны народа какого-либо возбуждения, которым сопровождалось первое чудо умножения хлебов, Спаситель, отпустив народ, вошел в лодку, — и не пошел сухим путем, чтобы следовавший за Ним народ не стал прославлять Его, а через озеро, прибыл в пределы Магдалинские, или, как пишет св. Марк (8, 10), Далмануфанские. Два городка — Магдала и Далмануфа — лежали на юго-западном берегу озера Галилейского, ниже Тивериады; из Магдалы происходила равноапостольная Мария Магдалина, исцеленная Господом от беснования.

При объяснении чудесного умножения хлебов свт. Иоанн Златоуст замечает: «Не часто Господь творит такое чудо, а только два раза, чтобы научить апостолов не чреву служить, но непрестанно прилепляться к духовным благам. К ним и мы будем прилепляться, станем искать хлеба небесного и, приявши его, отложим всякое житейское попечение. Если иудеи, оставив дома, города, сродников и все, пребывали в пустыне и, несмотря на голод, не отходили от Иисуса, тем паче нам, приступая к такой трапезе, должно показать более любомудрия и возлюбить духовные блага, а потом уже искать чувственных. Кто пренебрегает великими дарами, а желает малых, тот лишается и первых; а если любим первые, то Бог прилагает и последние, потому что они служат добавкой к первым». Так учит и Сам Дародавец Христос. «Ищите — говорит Он, — прежде Царствия Божия и правды Его, и это все», — т.е. все, что необходимо для жизни временной, «приложится вам», дано будет вам и без прошения вашего, как бы в придачу к тем дарам духовным, к тем благам, которые даются сынам Царствия Божия…

Еп. Мефодий (Кульман). Святоотеческое толкование на Евангелие от Матфея.

И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ. И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь. Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился? И, когда вошли они в лодку, ветер утих. Бывшие же в лодке подошли, поклонились Ему и сказали: истинно Ты Сын Божий. И, переправившись, прибыли в землю Геннисаретскую.

Так же, как Петру и другим апостолам, нам трудно поверить, что Бог, Бог мира, Бог гармонии, может находиться в самой сердцевине бури, которая как будто готова разрушить и нашу безопасность, и лишить нас самой жизни.

В сегодняшнем Евангелии говорится, как ученики покинули берег, где Христос остался наедине, в уединенности совершенного молитвенного общения с Богом. Они пустились в плавание, рассчитывая на безопасность; и на полпути их настигла буря, и они поняли, что им угрожает гибель. Они боролись изо всех своих человеческих способностей, опыта и сил, и однако, смертная опасность нависла над ними; страх и ужас охватил их.

И внезапно среди бури они увидели Господа Иисуса Христа; Он шел по бушующим волнам, среди разъяренного ветра и, вместе с этим, в какой-то пугающей тишине. И ученики в тревоге закричали, потому что не могли поверить, что это Он, они подумали, что это призрак. А Иисус Христос, из сердцевины этой клокочущей бури, сказал им: «не бойтесь! Это Я...» Так же, как Он говорит нам в Евангелии от Луки: когда услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь, поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше...

Нам трудно поверить, что Бог может находиться в сердце трагедии; и однако, это так. Он находится в сердцевине трагедии в самом страшном смысле; предельная трагедия человечества и каждого из нас — наша отдаленность от Бога, тот факт, что Бог для нас далек; как бы близко Он к нам ни был, мы не ощущаем Его с той непосредственной ясностью, которая дала бы нам чувство уверенной безопасности и породила бы ликование. Все Царство Божие внутри нас — и мы не чувствуем этого. И это — предельная трагедия каждого из нас и всего мира, из поколения в поколение. И вот в эту трагедию Христос, Сын Божий, вошел, став Сыном Человеческим, вступив в сердцевину этой разделенности, этого ужаса, который порождает душевную муку, разрыв, смерть.

И мы — как эти ученики; нам не нужно представлять воображением, что с ними происходит: мы сами находимся в том же море, в той же буре, и Тот же Самый Христос, с Креста или восставший из гроба, стоит посреди нее и говорит: «не бойтесь, это Я!..»

Петр захотел идти из лодки ко Христу, чтобы достичь безопасности; не это же ли и мы делаем все время? Когда разразится буря, мы спешим к Богу изо всех сил, потому что думаем, что в Нем спасение от опасности. Но недостаточно того, что спасение в Боге: наш путь к Богу лежит через самозабвение, через героическое доверие Ему и веру. Если мы станем оглядываться на волны, и на вихри, и на нависающую угрозу смерти, мы, как Петр, начнем тонуть. Но и тогда мы не должны терять надежды: нам дана уверенность, что, как ни мала наша вера в Бога, Его вера в нас непоколебима; как ни мала наша любовь к Нему, Его любовь к нам беспредельна и измеряется всей жизнью и всей смертью Сына Божия, ставшего Сыном Человеческим. И в тот момент, когда мы чувствуем, что нет надежды, что мы погибаем, если в это последнее мгновение у нас достаточно веры, чтобы закричать, как Петр закричал: «Господи! Я тону! Я погибаю, помоги мне!» — Он протянет нам руку и поможет нам. И поразительно и странно Евангелие говорит нам, что в мгновение, когда Христос взял Петра за руку, все оказались у берега.

Задумаемся над этими различными моментами сегодняшнего Евангелия и посмотрим, какое отношение они имеют к нам, в буре нашей жизни, во внутренней буре, которая иногда бушует в нашем сердце и уме, во внешних бурных и устрашающих обстоятельствах жизни. Будем помнить со всей уверенностью, которая дана нам в Божием собственном свидетельстве через Его учеников, что мы в безопасности и среди бури и спасены Его любовью. Аминь.

Митр. Антоний Сурожский. Воскресные проповеди.

Евангелие дня. Толкования на Евангельские чтения церковного года

Эта книга во многом уникальна по своему составу. Здесь собраны лучшие образцы толкований на евангельские тексты - от классических (свт. Григорий Двоеслов, блж. Феофилакт Болгарский и др.) до современных (свт. Лука Крымский, архим. Иоанн (Крестьянкин) и др.) Евангельские тексты (т.н. зачала) с толкованиями на них приводятся в том составе и последовательности, в которой они читаются во время Божественной литургии в течение церковного года, начиная с Праздника Пасхи. В особые разделы выделены Евангелия двунадесятых и великих праздников, Великого Поста и Страстной Седмицы. Таким образом, не имея возможности ежедневно присутствовать за Божественной литургией, вы всегда сможете ознакомится с дневным Евангелием и толкованием на него.