7 ноября в Манеже состоялась презентация книги «Евангелие дня. Толкования на Евангельские чтения Церковного года» - лауреата конкурса «Просвещение через книгу-2010» в номинации «Лучшая духовно-просветительская книга», и книги протоиерея Владислава Свешникова «Очерки христианской этики». Презентацию провели О.Е. Голосова – главный редактор издательства «Лепта Книга» и одна из составительниц книги «Евангелие дня», и прот. Владислав Свешников. В презентации также принимала участие редактор издательства «Лепта Книга» Д.И. Болотина.
 Ольга Голосова: Сегодня мероприятие посвящено презентации серии, которая получила премию Издательского Совета Московской Патриархии и победила в конкурсе «Просвещение через книгу». Это серия, которая посвящена публикации тех трудов, которые являются основополагающими в духовно-нравственной области. Не нравоучительными в полном смысле этого слова. Первая книга в этой серии (она и получила премию) – «Евангелие дня. Толкования на Евангельские чтения Церковного года». Эта книга уникальна тем, что, наверное, впервые в истории Русской Православной Церкви была сделана попытка собрать на рядовые и годовые Евангельские Чтения тексты святых Отцов, для того, чтобы люди которые не присутствуют за Божественной литургией, или присутствуют, но не могут понять Евангельский текст, могли с ним ознакомиться и прочесть с комментариями.
Это ее особенности. Следующая книга, которая вышла в этой серии, которая, надеюсь, тоже получит достойную награду, это замечательная книга протоиерея Владислава Свешникова, которая называется «Очерки христианской этики» Отец Владислав - настоятель храма Трех Святителей в Трехсвятительском переулке. Я думаю, многие знают храм отца Владислава, потому что вот уже более 15, а может быть и более 20 лет он является местом, где собирается интеллигенция. Храмом… по сути, домом для людей, которые живут не только верой, но и интеллектуальной жизнью.
Я хочу предоставить слово протоиерею Владиславу Свешникову!
Прот. Владислав Свешников: Во-первых, я благодарен издательству «Лепта», которое взяло на себя труд издать третьим тиражом эту книгу, причем третий тираж был давно востребован, и не только в нашем храме. Приходило, наверное, только за последний год больше сотни человек, спрашивая ее. А второй тираж уже давно разошелся. Поэтому было намерение издать третий. За это моя благодарность издательству.
Всем, вероятно, хотелось бы узнать, как создавалась эта книга? Вообще-то по этой теме – нравственному богословию – неоднократно делались попытки издать учебники. Особенно в прошлом веке… но были некоторые трудности. Было создано несколько учебников, более или менее удачных, более или менее сложных, но они, конечно, не переиздавались.
Поэтому у меня были большие планы, но целостного текста долгое время не складывалось. Потом я стал преподавать этот предмет в институте. Хотя, как я уже сказал, дисциплина называется нравственное богословие, но эта книга не богословская. У меня, конечно, оно выражено в достаточно упрощенном качестве. Потому что я считаю, что учебник должен быть достаточно упрощен во всем. Но почему-то оказалось, что книга востребована не только среди студентов. Для меня это до сих пор загадка. Приходят люди явно не студенческого возраста и покупают эту книгу.
Теперь я хочу сказать два слова о некоторых недостатках этой книги.
В первых двух изданиях у меня книга состоит из двух частей. И к каждой из двух частей написан небольшой текст в виде такого краткого полубогословского, полуэмоционального эссе. Совсем краткое, полстранички. Почему-то… может, вы сможете мне объяснить, почему этих текстов нет?
 Ольга Голосова: Я это могу объяснить: потому что книга проходила рецензирование Издательского Совета, а в процессе рецензирования, как правило, исчезают не только маленькие части текстов, но иногда и целые главы.
Поскольку книга, чтобы быть проданной в церковной сети, книга, выходящая в православном издательстве, обязательно должна получить гриф Издательского Совета, то грифование подразумевает под собой, что люди, которые рекомендуют эту книгу к изданию, могут ее редактировать, давать издательству советы по внесению правок…
Прот. Владислав Свешников: Можно было не соглашаться, тем более, что два первых издания были рассмотрены… правда, не Издательским отделом, а Отделом Образования и Катехизации. Так что для меня это было странно.
Но я предлагаю… может быть, одна пятисотая, нет, меньше, гораздо меньше... Какой тираж у книги? Четыре тысячи? Значит, одна сотая часть услышит сейчас эти коротенькие тексты, а все остальные 99 сотых - нет, либо вы будете им их высылать.
Ольга Голосова: Я думаю, что мы поступим по-другому. Мы обычно помещаем исключенные тексты у себя на сайте. И все желающие смогут их скачать!
Прот. Владислав Свешников: Хорошо. И в некотором смысле я мог бы сказать, что два маленьких совсем текста они почти заменяют книгу всю. Потому что в них говорится все, что есть в книге! А дальше уже можно думать. Или читать другие книги.
Да, и, кстати, скажу о втором недостатке. Ольга, когда я передавал этот текст в издательство «Никея», там я к этим предшествующим текстам добавил несколько страниц дополнений. В качестве дополнений были представлены в кратком виде этические учения китайские, индийские, мусульманские, греческие, разумеется, и я считаю, что это был недостаток, что раньше этих дополнений не было. И надеюсь, что они появятся, потому что хотя они не представляют собой самое нужное в этой книге, но все же нужны! Мои студенты всегда у меня спрашивали об этом!
Я не понимаю, почему «Никея» не поставила эти тексты, тексты о других учениях…
Теперь о самих этих текстах. Первая часть называется «Данность и заданность». Её предваряет : «Жизнь и смерть дал Я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь – говорит Господь (Втор. 30, 19). В повелении «избери жизнь» содержится вся полнота и этического содержания человеческого бытия, и смыслов ее постижения. Во-первых, потому что в акте избрания осуществляется тот психологический механизм, в котором воплощается в человеке богодарованный и богоподобный дар свободы. Во-вторых, потому что лишь в контексте жизни и смерти может объективно, ценностно открываться и субъективно, личностно переживаться смысл реализации, искажения и выправления, умирания и возрождения всякого личного бытия в условиях земной действительности. Исходя из этого знания жизнь в ее этическом содержании — это духовное собирание личности, а смерть — разрушение. Изберите жизнь».
И из второй части «Готовность и исполнение»: «Изберите жизнь. Избрали жизнь. И избрав, апатично уселись на берегу моря житейского, и что делать с этим избранием – непонятно. Никаких сил ни на что нет. Пустые и ничтожные страдания обдают своим ядовитым дыханием со всех сторон. Избрали жизнь – и хочется радоваться, а радоваться нечему. «Земля еси – и в землю отъидеши». Чуется, что мощная жизнь скрыта на небесах, а небесное кажется отвлеченным. И вдруг – как молния прорезает случайный мрак истории. Является в истории, воплощается в мире Тот, Кто есть Путь и Истина и Жизнь. Он умирает. Но Он воскресает. И жизнь жительствует в каждой личности, жизненно созерцающей свет воскресения».
 Теперь я приступлю к самой сложной части. Мне кажется, что если в этой книге и есть что-нибудь ценное, это ее структура. И отчасти некоторые части, которые я приведу вам в качестве примера.
Дело в том, что, как я уже говорил, это далеко не первый учебник в истории Русской Православной Церкви. Хотя нельзя сказать, что их было очень много. Потому что впервые нравственное богословие, или как его называли в XIX веке – практическое богословие, стало преподаваться в XIX в. В основном, его читали ректоры духовных семинарий (в XVIII в. такой дисциплины почти не было в духовных школах). Почти в каждой епархии была своя духовная семинария, и ректор духовной семинарии, архимандрит, будущий архиерей (почти все архиереи у нас в XIX в. вышли из ректоров духовных семинарий) – каждый был лектором по этому предмету. Они были люди довольно грамотные, во всяком случае, на языках читали.
Но на то, чтобы редактировать духовно-нравственную литературу, превращать ее в полноценный учебный курс, у них времени немного было. Административная деятельность занимала слишком большой объем времени. И если что-то и правилось по этому предмету на языках, то они вызывали какого-нибудь грамотея из студентов, и просили перевести тот или иной текст. Некоторые такие тексты были напечатаны, но очень мало из них сохранилось. Причем, как правило, тексты эти невысокого качества, и почти все протестантского характера! Единственное, что можно сказать по этому поводу, что все же, слава Богу, протестантство заметно отличается… или Православие заметно отличается от протестантства во многих отношениях.
Есть и некоторые тексты непроповеднические. Например, один из самых выдающихся богословов ХХ века Карт Барт в одной из самых главных своих книг, «Послании к римлянам», так много уделяет места этической стороне, что дальше двигаться больше некуда! Здесь как будто наступает предел богословский в этом отношении!
Но и в России в XIX веке были некоторые тексты. Один из лучших, разумеется, как можно догадаться, это книга святителя Феофана Затворника «Путь ко спасению», которая в начале намечалась как цикл лекций, и не только намечалась, но и была прочитана в Санкт-Петербургской Духовной Академии. Книга очень хорошая! Это мы сами понимаем, потому что многие из нас ее давно приобрели. Более того, в ней есть одно ценное качество – она открывает динамику духовно-нравственной жизни. В этом отношении очень немного есть книг, и в XX веке, в которых было бы это замечательное качество.
И потом было еще несколько замечательных учебников, среди которых, прежде всего, надо назвать учебник протопресвитера Иоанна Янышева, духовника Царской семьи, который преподавал в Санкт-Петербургской Духовной Академии. Книга очень ученая, (моя по сравнению с ней – глубокий примитив), очень глубокая, очень серьезная. Не очень читабельная для большинства людей. Но замечательная книга, на самом деле!
 Были еще некоторые учебники и труды. Из последних – тоже вполне хорошая книга одного преподавателя, доцента Московской Духовной Академии. Единственное: как мне кажется, слишком большое место в ней занимает психологическая сторона. Что, может быть, и необходимо, но критерии стираются. Кажется, что антропология плюс психология – и есть этика. А это не совсем так.
И теперь, чтобы представить главное, то есть структуру, мне остается только одно – прочитать заголовки разделов, и из этого будет видна структура. И каждый, может сам увидеть, представляет ли моя книга действительную ценность, или это только мои выдумки. Хочется думать, что все-таки не выдумки, потому что она необходима.
Первая часть книга называется «Данность и заданность». В ней раскрывается, прежде всего, все содержание нравственной жизни, которое стало на многие века, не исключая даже и наше время, содержанием нашего нравственного создания, и, соответственно, нравственного устройства жизни. Но, кроме того, поскольку во все времена, особенно же с началом христианского времени возникала необходимость открыть для себя подлинные источники нравственной жизни, то они и находились. Находились среди писателей Ветхого Завета, из которых, величайший, конечно, царь Давид. Потому что его Псалтирь считается непревзойденным учебником духовно-нравственной жизни. Хотя, конечно, она носит не характер учебника, безусловно, а характер молитвенного содержания. Даже можно сказать, что нам известна структура. Там есть покаяние, большое место занимают псалмы, в которых прославляется Бог, и так далее. Там есть пророчества, относящиеся и к жизни Спасителя, и даже к Последним временам – еще грядущим – истории человечества. И, конечно, книг по нравственной проблематике было в Ветхом Завете немало. Среди прочих можно назвать и Соломона и Иисуса, сына Сирахова, и некоторых других авторов. Из этих книг постепенно подробно вырисовывался верный строй нравственной жизни, особенно учитывая то, что мир ждал Спасителя. Спасителя, который стал бы Спасителем не только в основном смысле этого слова, то есть принес бы освобождение от гибели, такой неизбежной после грехопадения первых людей.
Введение моей книги раскрывает смысл этических учений вообще. Там есть такие разделы: Поведение человека и его мотивы, благо как сущность нравственного бытия, Божественное творение как источник нравственного знания, ценностное отношение к Богу, к людям, к себе и к миру, переживание, мотивы и сущность ценностного выбора, смысл и способы личностной жизни этический аспект, личность, общество и нравственная проблематика, нравственный поиск правды и его отсутствие, установки и практика нравственной жизни, добро и нравственный закон, благо и блаженство, достоинство личности и созидание души, свобода и самоопределение, грех и добродетель, нравственный долг, правда и право, критерии и ориентиры нравственной жизни.
Все эти части, как можно догадаться, достаточно маленькие. Потому что иначе книга разрослась бы до невозможных размеров.
Вторая глава: «Катастрофа и катастрофы». Катастрофа имеется ввиду главная – грехопадение первых людей. И все дальнейшие катастрофы, как общие, так и имеющие личные, частные, произошли в результате этого первого свершившегося акта.
Посмотрим части: До грехопадения (образ и подобие), грехопадение; падшесть, греховность; грехи ума и сердца. Конечно, греховное содержание жизни и составляет основной объем этой части. От помысла – к страсти; гордость – фундаментальная страсть; искушения и соблазны; работа диавола; влияние мира; влияние плоти; грех душевности; совместность усилий диавола, мира и плоти; предательство Бога, ближних и себя.
Приложение к этой главе составляет еще одна небольшая главка: «Современный человек и конец Света». «Современный» – условно, речь идет о том состоянии человека, который сохраняет свое, к сожалению, печальное значение до настоящего времени. То есть «современный» это примерно за последние 50 лет. Потому что, можно сказать, в последние 50 лет ситуация с нравственным состоянием и ориентирами стала принципиально иной. Можно сказать о жизни самых разных семей, что их этическое содержание несколько отстает в хорошем смысле от свершившихся духовных потрясений, которые изменили человечество. Практически еще до революции начало все быстро меняться, но окончательно иным народ стал после революции. Какое-то время ещё сохранялась такая старая нравственная закалка… Например, мой отец работал мастером на заводе. И приблизительно каждую вторую ночь к нему приходили и стучали в окно: «Петрович, опять такой-то станок встал!..» И он просыпался, одевался и отправлялся ремонтировать этот станок. А утром-то ему нужно было рано вставать на работу по графику! Но ни разу – невозможно даже такое себе вообразить, чтобы он отказался или рассердился, ругался или сказал: «Уходите, дайте поспать!»
Но, что очевидно, дело идет к быстрому, или не очень исторически быстрому, нравственному изменению человечества, и не в лучшую сторону.
Здесь следующая картина: Деградация личности и общества (деградация рассматривается как процесс); искаженность установок на грех и добродетель; непонимание очевидностей; мир пристрастий современного человека нравственная сфера и душевные болезни (здесь душевные болезни представлены самые разные, по очень краткой схеме, в основном, по некоторым главам из Евангелия и по некоторым главам из апостола Павла и других апостолов. Это все было сделано для того, чтобы можно было сопоставить нынешнюю этику с тем, что пророчествовано в Священном Писании).
И вот это все была пока в основном данность. Заданность начинается во главе, которая так и называется «Начало пути». «Начало пути», можно догадаться всем представляется в том внутреннем действии и внешнем образе жизни, который открывается нам в том сознании, которое предлагается через покаяние. Неизбежность и необходимость покаяния; смысл и содержание покаяния; полнота и этапы покаяния; три выявления покаяния; покаяние и нравственное возрождение; покаяние как жизнь; покаяние и Царство Небесное.
И вот вслед за этим имеющаяся заданность открывается в следующих двух главах, в которых рассказывается о главном этическом содержании Нового Завета, предложенного самим Спасителем, Господом Иисусом Христом в Нагорной проповеди, а в Нагорной проповеди, прежде всего, в Заповедях Блаженства. Духовная нищета, ее значение и подлинность; смирение: мир с Богом, с миром и с собой; пути обретения духовной нищеты; смиренномудрие и блаженный плач; разные слёзы. Разные, потому что можно заметить, вы, конечно, и без всякого замечания знаете, что слёзы бывают и просто греховные! Например, слёзы завести, слёзы злобы, и пр. Или просто слёзы от сентиментальности, которые особенно характерны для женского пола.
Кротость – выявление смирения; Спаситель и святые – образцы кротости; терпение и долготерпение; послушание; ложное смирение и послушание; алчба и жажда правды; какова правда?; милость Божия и милость человеческая; светлость чистого сердца; миротворчество как практика новой твари; радость гонимых за Христа; уподобление Христу и единство с Ним.
И последний раздел, можно сказать, самый существенный во всей книге, это – «Новая тварь». Термин, пришедший к нам от апостола Павла, но неоднократно применяемый в святоотеческой литературе, потому что речь идет действительно о новом личностном бытии. Вещь довольно сложная, потому что новое личностное бытие строится на материале, не только физиологическом, но и психологическом, а отчасти и материале даже и этическом. Через возрождение твари совершается процесс, при котором новое нравственное и духовное бытие становится главным содержанием человека, последователя Христа. Это, в некотором смысле, центр книги.
Структура заповедей блаженства; как исполнить неисполнимый закон. Следующая глава – «Закон Божий». Здесь, прежде всего, есть некоторые соображения о законе, действии на него, о его величии и недостаточности, которые мы знает хорошо из апостола Павла. Нравственный Евангельский Закон тоже занимает в книге довольно большое место. Суть и смысл Евангельского закона; описание нового творения; Христос как исполнитель закона; закон и служение; различия закона Моисеева и новозаветной христианской нравственности; связь Евангельского закона с Ветхим Заветом.
Следующее: «Нравственное бытие и воля Божия». Я прочту почти без комментариев: воля Божия о человеке; суд Божий и суд человеческий; значение Промысла в жизни человека и его содержание; содержание нравственной жизни и Промысел; промысел и благодать; свобода человека и ее извращения; «Работа» Христа и соработничество человеческое; искание воли Божией; различение духов; исполнение воли Божией.
Пропущу главу «Истинный порядок нравственных ценностей», потому что нужно осознавать, что такое явный грех и явная правда. Потому что для каждого человека в разные моменты может быть важно разное. Понятно, что, когда открываются некоторые особенно сложные, критические ситуации, где действуют одновременно несколько различных способов отношений и при которых кажется важным и одно и другое, вот тут-то и предстает необходимость открыть для себя способ видения различных ценностей нравственных отношений. Причем, конечно, здесь не может быть схемы. Каждый конкретный момент нужно учитывать. Потому что для одного и того же человека может быть в двух подобных и даже равных ситуациях однажды ценным одно, а в другой момент – совершенно другое. Не говоря уже о том, что для одного человека в равной ситуации ценно безусловно одно, а для другого ценно другое. И ценно не потому, что один для себя врет, а просто потому, что так складывается ситуация, и единого решения нет. Установления Божии и человеческие; самоответственность и другие различные части.
Следующая глава: «Готовность и исполнение». Первый параграф здесь Евангельская праведность. Отношения с Богом; исповедание Бога как нравственный смысл жизни – не только духовный, но и нравственный принцип жизни. Следование за Христом; переживание благости Божией; искание мира Божественного; Бог – свет нравственный; благочестие и благоговение (страх Божий). Следующая глава: «Человеческие отношения – поле греха и добродетели». Нормы отношений, работающих на соединение. Что здесь главное? Неосуждение, желание и делание добра; чистота внутреннего мира в общении; семейная жизнь; супружеские отношения; отношения между родителями и детьми; грехи человеческих отношений; грехи ложных интерпретаций, и некоторые контрольные свойства, пользуясь которыми, можно довольно точно видеть где открывается подлинная освобождающая правда Божия в человеческих отношениях.
«Общественная нравственность». Принципы собранности, этика общественного служения, малые группы и нравственность; община и Церковь. И дальше: «Построение внутреннего мира», на котором я сейчас фактически и закончу. Прочитаю вам названия глав. Первая – о построении внутреннего мира. Вторая – радости и скорби, любовь Божественная и человеческая, вера и надежда; этическое содержание; ценность личностного мира, слава и благодарение.
И поскольку время подходит к завершению, то в качестве примера текста, я приведу один, и то не целый раздел «Благость и ее производные»
Замечу, что слово «благо» вполне адекватное. Имеется в виду «добро». Но, когда мы употребляем именно слово «благо», то имеем ввиду некий дополнительный этический смысл. А так они ничем не отличаются, точнее не отличались прежде. Начиная с XIX века, отличия стали заметными. Вот, например:
Богат и славен Кочубей,
Его луга необозримы;
Там табуны его коней
Пасутся вольны, нехранимы.
Кругом Полтавы хутора
Окружены его садами,
И много у него добра,
Мехов, атласа, серебра
И на виду, и под замками.
Вот уже и у Пушкина, и конечно, раньше было такое понимание добра. «Добро» разным может быть. Но все-таки, когда мы имеем ввиду этическое содержание, этический подход, конечно речь идет о добре или благе, имеется ввиду то этическое понятие в котором раскрывается ценностный смысл высшего содержания нравственной жизни. Замечу, что русские слова (многие из которых давно устарели), имеющие первым слогом «благо», почти все представляют собой кальку с греческого. «Благо» на греческом языке означает то же, что и «добро» в русском языке. И поэтому даже нравственные смыслы, которые связаны с благом и благостью, вполне соотносительны с греческими соответствующими текстами.
Наиболее обычными и органичными в нравственном отношении производными благости являются, без сомнения, благотворение (как самый общий смысл нравственной практики); и благодарение. Значение этой последней нравственной категории настолько велико, что ею определяется главный смысл богослужения (Евхаристия). Таково обычное понимание этого термина в нравственном смысле. Здесь, кстати говоря, тоже умаление, или редукция, произошедшая, наверное, довольно давно. Потому что слово «благодарение» в основном приобрело оттенок реактивный: это хорошая реакция на какое-то совершенное для тебя лично какое-то доброе дело. Благой дар совершается как результат, как ответ. Это не совсем верно и недостаточно. В известной Евангельской притче о десяти исцеленных прокаженных, из которых лишь один вернулся, чтобы возблагодарить Божественного Исцелителя, Господь показывает, что существо благодарения – не в ответной реакции самой по себе, как это обычно представляется, но в содержании этой реакции. Господь похвалил исцеленного самарянина не просто за то, что у того возникло чувство благодарности (едва ли можно предположить, что у девяти других такого чувства не было), но за то, что он явил ее как религиозное дело: во-первых, вернулся к Господу; во-вторых, пал ниц пред ногами Его; в-третьих, 3) воздал Ему хвалу. Таким образом, на примере благодарения легко можно видеть, как почти бытовое психологическое ощущение трансформируется в нравственно-религиозное внутреннее движение.
Все другие "благостные" слова и вовсе из религиозного лексикона, и вне его уместны разве что как стилистическое упражнение. Это значит, что такие слова исключительно имеют религиозно-нравственное содержание. Благоговение – вообще чувство, сродни страху Божию, направляемое по отношению к Богу и всяческой святыне, в котором раскрывается и понимание чистой высоты всего, что связано с Богом, и необходимости собственного смирения пред этой высотой, и прочее. Благочестие – весь строй внешних и внутренних действий, в которых реализуется практика религиозной жизни: и молитва, и пост, и разнообразные церковные требы, которыми на свою потребу окружает себя религиозный человек, и чтение Евангелия. Все это виды благочестия. Таким образом, все, что связано с благом, добром, дает в своей совокупности то положительное внутреннее устройство, которое составляет нравственное содержание возрожденного нового человека.
Бог есть любовь, а потому эта любовь раскрывается в созданном Им мире как добро, благо. Оно передается творениям, и, прежде всего, разумно-свободным, то есть человекам, как энергия Божественной благодати для ее благоусвоения и благоустроения их жизни на основании высших нравственных законов. Тогда становится понятным и достижимым подлинное блаженство, прежде туманное и беспредметное, но открывающееся по мере восприятия и осуществления Богоблагодатного закона – заповедей. В отношении к Богу оно состоит, прежде всего, в слышании Божественного благовестия (Евангелия) о приблизившемся Царствии Божием, и услышавшие это благовестие сами становятся благовестниками и, получая благословение от Творца, оказываются источниками благословений. Направляя к Нему свои чувства в трепете благоговения, они выстраивают свою жизнь по внешним и внутренним чинам традиционного и вместе с тем личностного благочестия, они благодушествуют, потому что в их жизни нет расстройства, а все благочиние и благоустроение. В благоволениях Божиих протекает их благословенная жизнь, наполненная благодарениями за все милости Божии, которые они сознают и переживают в своей жизни, как общего порядка, так и индивидуально направленные. В поведении таких людей более всего раскрывается благонравие; в отношении к другим людям благожелательство; их разум источает благомыслие, ибо настроен благоразумно. Благотворительность как норма нравственной деятельности выравнивает и генетику их до уровня благородства, ибо во внутреннем человеке оживает благосердие. Их внешняя деятельность по всем признакам благопристойна, благоприлична и благовоспитанна и не выходит из пределов благообразия. Кажется, что даже сами условия, в которых они действуют, благоприятны. И они ищут для себя во внешнем мире не лишнее, но лишь благопотребное. И на языке у них не многоглаголание, но благоглаголание. Когда нужно что-либо делать быстро, это не спешка, но благопоспешение, и потому всякое дело оказывается благовременным, а порою и обдумывается заблаговременно. Забота о нормальном исполнении дела становится у них благопопечением. Они созидают твердость церковного единства, которое отзывается как благостояние. И даже имущественная сторона жизни, направленная на добро своим ближним определяется как благосостояние. Любое желание, окрашенное нравственными смыслами, перерождается в благоизволение, а будучи постоянным, постоянно в Божественных смыслах и осуществляется как благоволение. И даже звуки и запахи в эстетике нового человека чувствуются в единстве благозвучия и благоухания, которые порою предлагаются как образы духовных категорий (например, "благоухание святости"). И неслучайно один из типов святости определяется словом "благоверный".
Пожалуй, я уже много занял времени, прошу меня простить.
|
