Сборник статей и проповедей известного петербургского священника, профессора Санкт-Петербургской духовной Академии, члена Синодальной комиссии по канонизации протоиерея Георгия Митрофанова "Трагедия России: запретные темы истории XX века" вызвал жаркое обсуждение как в православных кругах, так и среди специалистов-гуманитариев - историков и других.

Протоиерей Георгий Митрофанов известен стремлением подходить ко многим проблемам русской истории с точки зрения, мягко говоря, неожиданной для большинства соотечественников. С такой точки зрения, которая, по мнению "нормального среднестатического обывателя" (в том числе обывателя православного), граничит с крамолой и "замахивается на святое". Да и сами проблемы священник выбирает "неудобные", замалчиваемые, как сам он любит говорить, "запретные" и "полузапретные". Однако в действительности за этим стоит желание детально разобраться в многократно оболганном и переписанном русском прошлом и осмыслить его с религиозно-философской точки зрения. Тем более что во многих своих работах о. Георгий с тревогой отмечает растущее историческое беспамятство нынешнего российского общества. Он как бы спрашивает своих читателей: "Возможно ли совместить подлинные многовековые ценности православной России с ложными идеалами богоборческого СССР?" - и сам неуклонно дает отрицательный ответ на этот вопрос.

В той ожесточенной дискуссии, которая возникла вокруг книги "Трагедия России…", к сожалению, почти отсутствуют рациональные аргументы и позиции. Такое ощущение, что спор происходит между глухими и слепыми участниками. Дело в том, что уже сам выбор о. Георгием тем и героев для своих работ, одни только заглавия и начальные формулировки вызывают у многих читателей приступ "ярости благородной". "Запретные темы? - возмущаются одни. - Да о каких запретах можно говорить в самом свободном демократическом обществе? У нас же не СССР с его жесткой цензурой!"

Генерал-лейтенант Власов.

"Да как посмел автор оскорбить память наших ветеранов положительной статьей о генерале Власове? - вопиют другие. - Ему нравиться быть "церковным власовцем"? Да в таком случае он сам заслуживает участи Власова!" "Кто дал право этому священнику называть "вымышленным царством" самое драгоценное чаяние лучшей части православных патриотов?" - пылают "праведным гневом" третьи. Причем отличительная особенность и первых, и вторых, и третьих - стремление с места в карьер нарушить настоятельную рекомендацию Спасителя: "Не судите, да не судимы будете".

Сторонников же у прот. Георгия Митрофанова крайне мало. А те, которые есть, часто повторяют с известными вариациями его же точку зрения, не давая себе труда подробно объяснять то, что для них самих и так очевидно… Этих сторонников роднит с самим о. Георгием понимание, что поставленные им в книге проблемы - действительно "запретные". И знание, почему данные темы под запретом. Таких "защитников" достойные православные и прочие обыватели в порыве благородного возмущения автоматически тоже клеймят "врагами" и даже награждают значительно менее приятными, эпитетами.

Чтобы разобраться в перенасыщенной эмоциями полемике вокруг сборника, необходимо ответить на вопрос: действительно ли темы, поднятые о. Георгием, запретны? И, если да, то почему это возможно в обществе, свободном от цензуры? Что и кто может запретить человеку говорить и думать вне тоталитарного мироустройства, от которого мы, слава Богу, отошли почти 20 лет назад? Ответ парадоксален: только сам человек! Запретность, оказывается, не в законодательстве, а в головах - точно так же, как разруха в изложении булгаковского персонажа находится не в клозетах…

Мы, сознательно или подсознательно, сами запрещаем себе поднимать те или иные проблемы. Основная причина - в их неудобности, в том, что при честном рассмотрении какой-либо из "запретных" тем мы будем вынуждены либо увидеть самих себя с крайне неприглядной стороны, либо полностью пересмотреть собственную систему ценностей, переустроить своей внутренний мир. Либо и то, и другое вместе. Во всяком случае, оба варианта внутренней моральной ревизии мучительны, невыносимы, оба требуют огромных душевных и интеллектуальных затрат. А в ряде случаев, если действительно глубоко и честно по отношению к себе и истории задуматься над данными проблемами, духовная ревизия повлечет за собой и вовсе чрезвычайно неприятный результат: человек может перестать разделять привычные, традиционные усредненные установки и ценности большинства, стать "не таким, как все". А кому охота оказаться в положении "белой вороны"? Вот и получается, что мы сами запрещаем себе задумываться над некоторыми темами, ибо инстинктивно не желаем последствий внимания к ним. Одной из таких "неудобных" тем является тема Белого движения. Несмотря на, казалось бы, огромный интерес и большое количество источников и исследований по этой проблематике, выпущенных в последние 15-20 лет, история Белого Дела продолжает оставаться "полузапретной" - в первую очередь, потому, что сама эта история и судьбы белогвардейцев суть живые упреки нам, ныне здравствующим "россиянам". Ведь мы в подавляющем большинстве являемся потомками не принявших Белое движение русских людей (либо оставшихся "в стороне" и молчаливо смирившихся с духовной заразой богоборческого большевизма, либо воевавших против Белых, не важно, по мобилизации или из идейных побуждений).

Вторая причина, по которой мы запрещаем себе думать на известные темы - впрочем, тесно связанная с первой - нежелание помнить. Дело в том, что самое эффективное уничтожение человека, события и т.д. - это уничтожение памяти о нем. Можно похоронить убитого в таком месте, где никто не сможет обнаружить его останки; можно сжечь документальные свидетельства о каком-либо деянии или даже о целой эпохе. Но, как говорил герой кинофильма "Тегеран-43", и в этом случае: "…Остается память… обычная человеческая память". Лишь когда память планомерно стирают, уничтожая и живых свидетелей, и любые данные, - а, ещё лучше, искажая эти данные, мешая правду с ложью и придавая материалам ту или иную (тенденциозную) окраску; когда помнить систематически запрещают под страхом наказания и смерти - тогда по-настоящему умирает и человек, о котором забыли, и событие, и эпоха. А заодно внутренне умирают и те, кто не желает, боится, не позволяет себе по тем или иным причинам сохранять память о них.

Этот феномен ярче всего заметен на примере самой "одиозной" проблематики, поднимаемой о. Георгием Митрофановым: ген. А.А. Власова и "власовцев". Историки РОА (которых, кстати, в России можно пересчитать по пальцам, ведь занимающиеся этой темой сразу попадают в разряд научных изгоев) отмечают, что главная проблема при их исследованиях - даже не засекреченность документов, а их отсутствие. Многие "власовцы" оказались буквально вычеркнуты из истории, зачастую невозможно восстановить их полные имена и фамилии, не говоря уже о подробных биографиях. У тех же, о ком все-таки удалось узнать что-либо, частенько "нет лиц" - уничтожены фотографии, и т.д. Советская власть в свое время сделала почти все, чтобы стереть, как ластиком, память о сопротивлении ее собственных граждан в годы Второй Мировой войны - как бы мы ни относились к их поступку. Сегодняшние поколения активно продолжают эту линию. Если большевизму забвение Власова и власовцев было необходимо, по сути дела, потому, что "они предатели и потому плохие, зачем же помнить плохих" - то мы и наши современники как бы негласно поддерживаем такую позицию.

Б.Н. Ельцин

Поэтому уже одно обращение к данной теме, особенно в форме, способной вызвать широкий резонанс, чрезвычайно важно. Лишь громкое заявление вслух о "запретном" может вывести сознание современного российского обывателя, пребывающего в "историческом беспамятстве", из тени "запретности". Оппоненты прот. Георгия Митрофанова кричат о недопустимости симпатии к предателю. Оставляя сейчас в стороне принципиально важный вопрос о том, что СССР отнюдь не продолжение исторической России, а ее антипод - вопрос многообразный, неоднозначный и сложный, совершенно очевидный для о. Георгия и игнорируемый большинством его противников - попробуем понять, что в генерале А.А. Власове привлекает священника. Ответ, как ни странно, можно обнаружить в статье, посвященной совсем другому персонажу отечественной истории (тоже чрезвычайно одиозному в глазах многих) - Б.Н. Ельцину. Оба этих исторических деятеля пытались изменить ход истории, перевернуть современную им Россию радикальными методами - и оба потерпели сокрушительное поражение. Можно долго спорить о том, насколько средства, к которым прибегали и Власов, и Ельцин, были негодными и даже преступными. Можно охрипнуть, доказывая, что вошедший в плоть и кровь их обоих "большевизм", "советизм" и т.д. просто не дал возможности принципиально изменить обстоятельства, существовавший строй и вообще страну, сделать так, чтобы получилось "лучше", а не "как всегда"… Но важно, что, как сказал о. Георгий в одном из своих интервью по поводу книги, герои его статей - люди "очень разные, очень непохожие друг на друга, по существу, выявили то, насколько глубокой оказалась духовно-историческая травма, которую пережил наш народ в ХХ веке". Эта травма и сегодня мешает подавляющему большинству наших соотечественников взглянуть на собственную историю не сквозь въевшуюся в зрительный нерв призму советской пропаганды с ее единственно верной точкой зрения, а с искренним собственным интересом, с собственной болью и без предварительных априорных установок.

Протоиерей Георгий Митрофанов

Определить, выявить, подробно диагностировать травму русского духа и сознания и пытается автор "Трагедии России…" - ведь без диагноза невозможно лечение. Методы, к которым прибегает о. Георгий, пожалуй, граничат с "исследовательским эпатажем" (хотя бы в выборе тем и заголовков), с "шоковой терапией сознания". Однако в существующих условиях они оправданы, ибо сегодня важно хотя бы поднять известные темы, вывести их из разряда "запретных" и замалчиваемых. Однозначное согласие с неожиданными трактовками автора едва ли соответствует целям, с которыми писалась книга. В конце концов, чем более спорными будут предложенные точки зрения, тем больше людей смогут задуматься над "запретными темами"! Лишь бы только думали не согласно шаблону, отметая реальные высказывания, размышления и ссылки на исторические источники, лишь бы действительно пытались осмыслить те или иные события, лишь бы постарались увидеть промысел Божий в многострадальной российской истории, уловить истинные духовные причины ее трагических поворотов. "Для меня, как для православного священника, очевидно, что история осуществляется по промыслу Божию, - говорит о. Георгий, - и поэтому задача христианина пытаться всё, что было в истории, узнать, усвоить и духовно осмыслить, потому что Бог говорит с человеком через историю". Только такое осмысление способно привести к покаянию и отдельного человека, и целое общество. А через покаяние есть надежда и изменить что-то в самих себе и в социуме, государстве. Хотя, судя по реакции многочисленных противников книги, лечиться наши соотечественники от исторического беспамятства не хотят.

• "Трагедия России: «запретные» темы истории ХХ века в церковной проповеди и публицистике" в интернет-магазине "Остров книг"