"Монгол" С. Бодрова попал в число фильмов, претендующих на премию "Оскар" в номинации "Лучший иностранный фильм". "Монгол" - уже не первый фильм этого режиссера, посвященный личности и биографии Чингизхана, вождя всех монгол и монгольского бога. И даже не второй.

Не успела оформиться идея этой статьи, как посыпались возражения. Зачем вообще лезть с моралью в область чистого искусства и эстетики, зачем подступаться к азиатской, далекой и непостижимой, инопланетной почти ментальности с европейскими мерками? Зачем вообще судить и осуждать? Запад он есть Запад, Восток есть Восток, друг друга они не поймут и т.д. И к этим возражениям вполне можно было бы прислушаться как к вполне справедливым, когда б ознакомление с многочисленными интервью не убедило, что дело обстоит строго наоборот: режиссер желает пересмотреть нашу систему ценностей, руководствуясь азиатскими понятиями, может статься, и замечательно прекрасными, но решительно для нас в нашей стране чужими. Когда подобное намеренье подпирается мощным бюджетом, его становится сложно воспринять как ненавязчивое чириканье и творческую прихоть.

Режиссер откровенно сетует на то, что в наших учебниках Чингизхан предстает "пугалом" и "великим злодеем", каким-то просто "оккупантом", между тем как мы на самом деле не видали от знаменитого полководца, а особливо от его внука Батыя ничего, кроме добра. Странное добро, если припомнить, что до ига Русь опережала другие европейские страны по ремеслам и технологиям, а после него изрядно от них отстала. Первая домна у нас появилась на сто с лишним лет позже, чем у соседей. Но, право, чувствуешь себя немного глупо, будучи вынуждену к повторению прописных истин, несомненно, с блеском опровергаемых лихими построениями альтернативной науки.

"Я много изучил материалов об этом, - говорит режиссер, - со многими учеными общался и убежден, что версия о России, отброшенной назад, неверна. На самом деле Россия была тогда обречена - разрозненное государство, где князья грызлись между собой, как собаки. Худшими врагами русских были сами русские".

Расстановка акцентов впечатляет. Русские князья в усобицах для С. Бодрова "собаки", между тем как Темуджин (молодой Чингизхан), пошедший против своего "названого брата Джамухи", являет не собачью свару, а высокий эпос. Почему? Потому что при этом больше народу перебили, что ли?

Похвально, конечно, "изучить много материалов" о России. Но прежде, чем говорить ее "обреченности", стоило, быть может, изучить также хоть немного материалов и о других европейских странах? Только ли русские князья такие вот "собаки"? В том же XIII веке во Франции не утихали баронские войны, до того основательно не утихали, что по их ведению оформились свои правила и законы, всякий там "мир Господень", запрещающий воевать с пятницы по понедельник и пр. Ну и что, погибла Франция без монголов? Как бы не так. Раньше нас превосходно оформилась в централизованное государство. Феодальная раздробленность - дело естественное, хоть и неприятное, это нечто вроде переходного возраста у человека. Обычно в этот период действительно ослабляется военная мощь, но зато развивается культура. На Руси в период раздробленности культура не просто развивалась, она взлетала. И мы, между нашими усобицами почитывавшие Гомера и Аристотеля, превосходно бы обошлись без варваров, свалившихся нам на голову для нашего-де блага. Не надо нам такого блага, спасибо.

Помимо расчетов "выгодно-невыгодно", есть же еще такая вещь, как историческая память. Сколь бы давно ни была пролита кровь наших предков, она остается пролитой кровью. Каждый раз, пренебрежительно относясь к страданиям, испытанным предками много столетий назад, мы выражаем готовность к тому, что наши праправнуки чихнут на Великую Отечественную. Так что же думает режиссер С. Бодров о доблестном Козельске, стертом с лица земли и посыпанном солью? Что скажет о наших воинах, которых заживо давили пиршественным помостом? Режиссер разбирается с проблемой на диво просто - все это преувеличения и вообще вранье.

"Когда начинаешь разбираться, понимаешь, что историю делали переписчики - каждый переписчик что-то вставлял, добавлял, убирал, и все это еще в зависимости от времени". В сухом остатке: русским летописцам верить нельзя, а "достоверный источник" - это монгольский фольклор. А кто же эти не заслуживающие доверия "переписчики"? Всего лишь ученые монахи, часами трудившиеся в своих скрипториях. Хорошо, договорились: перестаем рассматривать труды русских монахов в качестве источника информации! Вот только незадача, если извлечь монашеские труды-послушания из исторической науки, мы столкнемся с почти полным отсутствием русской истории. Ну не так, конечно, чтобы совсем с нулем, например, "Слово о полку Игореве", вполне возможно, было написано мирянином, так что подробное описание одной незначительной стычки с половцами у нас все-таки будет. Но по части прочих событий, да чтобы с хронологией, станет ой как пустовато. Не стоит торопиться морщить нос на иноческие труды.

"Чингизхан был широкий, открытый по тем временам человек, да и по сегодняшним тоже".

Что же это сильно-сильно напоминает? Рассказы о дедушке Ленине, не иначе. Не только стилистикой, но и степенью правдивости.

"Щедр он (Чингизхан - Е.Ч.) был, веротерпим, в мире вообще нет другой такой фигуры - император огромной империи, от Тихого океана до Дуная - веротерпим".

А вот это уже большая-пребольшая фактическая ошибка! Чингизхан - отнюдь не единственный амбициозный завоеватель, проявлявший "веротерпимость". Александр Македонский проявлял ее не в меньшей степени, Бонапарт посещал в Египте мечети. Ну и что? От этого они не перестали оба быть личностями маниакального склада, громоздящими горы трупов ради достижения химеры - империи об один день, обреченной пасть во прах вскоре после смерти завоевателя. Чингизхану повезло больше, Бонапарт свою вообще пережил. Но зато Чингиз и хуже Македонского с Бонапартом вместе взятых: македонцы были хотя бы не бескультурней персов, французы хотя бы не безграмотней испанцев. Чингизхан же был цивилизационно ниже всех, кого покорял: смешно даже сравнивать тогдашних монгол с тогдашними же китайцами.

Настоящая Империя растет постепенно и только на дрожжах цивилизационной миссии. Какое безумие побуждает нынешних пантюркистов вопреки любой логике утверждать, будто победа кочевого народа над оседлым может хоть что-то полезное принести последнему?

Да и не стоит преувеличивать монгольскую веротерпимость. "Знайте же, что уже пять монастырей и две кустодии братьев наших полностью уничтожены", - пишет из Польши францисканец Иордан. "Убитые монахи, монахини, проповедники, принявшие горестную смерть, ставшие мучениками во имя Христа, приобщаются, как мы думаем, к вечному блаженству", - вторит ему монах из венгерского монастыря Святой Марии. "К гробницам святым привязывают они коней своих, мощи святые бросают на съедение зверям", - сетует аббат из Кельна. Но режиссера интересуют несколько иные религиозные аспекты.

"Мы сначала получили благословение шамана, - делится он. - Я уверен, что, имея дело с другой культурой, важно соблюдать ее обычаи и традиции".

Что ж, давайте, запихнем куда подальше наше собственное нравственное мерило и будем "бережны" не только с монголами, боготворящими Чингизхана, но и с французами, боготворящими Бонапарта. (Это не натяжка, быть может, кто-то не знает, что во Франции запрещено называть "Наполеонами" домашних животных? Вопиюще же культовый вид его захоронения бросается в глаза.) Вот только такой "бережностью" мы предаем наших предков, погибших на Калке и на Бородинском поле. Может, стоит уважать прежде всего их, давших нам жизнь?

Полную версию материала читайте на Эксперт Online 2.0