 Хочу рассказать о том, что стало ударом для меня и еще очень многих. Пишу в открытую, потому что это все известно. Среди громадной паствы отца Димитрия я насчитал где-то полторы тысячи человек. Все мы, полторы тысячи, его боготворили. Мы преклонялись перед рясой. Он издавал книжки на западе. Такого не делал никто так дерзновенно. И чекисты хотя не шли на поводу ни у кого, не брали отца Димитрия, потому что боялись. Боялись нас, его паствы. Мы были непредсказуемы, готовы за него в огонь и в воду, способны на многое. Там где-то было тысяча - тысяча сто кондовых мужиков. Но даже я со своей хилостью троих загрыз бы точно за батюшку. Мы переиздавали здесь его книги, изданные на Западе. Мы были в плену его писаний, как и его мощи, силы, обаяния. Гордились, что его храм постоянно наполняется. Все храмы были тогда по праздникам битком набиты, но даже и в застойные годы, когда было всего лишь 52 храма на всю Москву, в обычные дни, например в храме "Всех скорбящих Радость" стояло 8 старушек и еще двое: я и моя жена Елена Ивановна. Это вечная тема: колокол зовет - и никто не приходит. Так было, есть и будет. Русь Святая - это островки святости в море греха. Но когда море греха накатывается на этот островок, откатывается оно уже окормленное его святостью.
Отец Димитрий не таился. У него тоже был островок, как мы думали, святости.
Так вот, мы, радостные, действуем, бурлим, отец Димитрий получает из Мюнхена на мелованной бумаге свои книги, которые там совершенно бесплатно делали для него энтузиасты, книги разлетаются. Все у нас замечательно. И вдруг 15 января 1980 года, в день преподобного Серафима Саровского, мы узнаем, что отца Димитрия все-таки решились арестовать. Это была проба ЧК.
Арестовали! Мы, вся его паства, каждое воскресение приходили в храм, отметили все 52 храма Москвы. Каждое воскресение сначала в одном храме, потом в другом, в третьем, в пятом и так далее мы молились о здравии в узы заключенного иерея Димитрия. В храме - полторы тысячи человек, и все молятся только об этом. Мы не боялись ничего. Отца Димитрия освободить! Новомученик! Весь запад, наш запад краловацкий, за него встал стеной.
И вот однажды прихожу я домой... Мой отец, Царство ему Небесное, к несчастью, был безбожником, безбожником и умер. Но большевиков ненавидел: его отец - мой дед - враг народа. Он очень ждал противоборства этой власти. И мне говорил так: "Слушай, а может, и вправду этот ваш поп чего-то стоит? Ребята, вы давайте! Если что, я на старости лет с вами пойду". Хотя куда "пойду"? Чего свергать?
Так вот, я вхожу и вижу, сидит мой отец, уже весьма хорош, и мне выплескивает: "Все вы - говно!"
Я от него слышал и не такое. Спрашиваю:
- Что случилось-то?
- Включай телевизор, сейчас повторять будут! - закричал он.
- Чего повторять?
- А посмотришь!
Программа "Время" уже кончилась. Отец Димитрий, которого из Лефортово привезли на телевидение, он уже отсказал свою речь. Где утверждал, что пошел на поводу у Запада, отказался от всех своих книг, велел их сжечь, сказал, что виноват перед всеми, что он делал плохо, что Советская власть - это хорошо и прочее. Я этого не слышал и ничего не понял из того, что говорил отец. Но тут он включает телевизор, идет повтор, и я вижу: сидит в рясе и с крестом батюшка Димитрий. Все это выплескивает. Говорит, чтобы все книги его, на которую мы кровь положили, - сжечь! Никому не пожелаю такого состояния!
Отец, глядя на меня, просто отошел, потому что испугался. Я смотрел, наверное, полчаса на пустой экран...
Потом всем нам позвонила матушка, супруга отца Димитрия: "Приезжайте! Он едет домой!" То есть, возвращается из Лефортово. Все сделал. Мы приехали... и увидели его слезы. И батюшка сказал:
- Простите меня.
Когда я сам через полтора года оказался в Лефортово, то понял, что почем. Я до этого думал: может, там его опоили или еще какие штучки. Нет. Просто вызвали на допрос: "Ну, батюшка, пятнашка тебе!" А уже возраст не тот. Только и всего. И все это наше уря-уря ничего не стоило. Это нас Господь приземлил: "Куда вы идете, не спросясь Меня? Куда и зачем? В полную пустоту? Почему вы имеете преклонение перед рясой, делаете то, о чем Мной сказано: не сотвори себе кумира! А вы сделали его кумиром. Вы сделали!"
Мы виноваты. Я очень почувствовал, что я перед отцом Дмитрием виноват. Я говорю: "Этот грех на мне". Такие комплементы ему делал. Я! А нас было полторы тысячи. Смотрите - сотворили кумира, а он слабый, старый человек. Но вы ослеплены были. Не ослепляйтесь, ребята!
Потом мы поехали к отцу Иоанну Крестьянкину. Он сказал:
- Ребятки, от духовничества отца Димитрия вы отступайте, но ни в коем случае не оставляйте его как человека.
Что мы и делали. Я все это рассказываю, потому что это не тайна ни для кого. Но хочу еще раз предупредить: не преклоняйтесь перед рясой. Трезвитесь.
Смотри также:
|
