18 марта исполнилось 75 лет со дня смерти Лидии Чарской — популярнейшей детской писательницы дореволюционной России. По благословению настоятеля Успенского подворья Оптиной пустыни игумена Ростислава (Якубовского) на могиле Лидии Чарской на Смоленском православном кладбище Санкт-Петербурга была совершена панихида. На вопросы о том, актуально ли сейчас творчество Лидии Чарской, ответила Ольга Голосова, главный редактор издательства «Лепта Книга», в котором выходили произведения писательницы.

- Подпадают ли книги Лидии Чарской под понятие «православная литература»?

- Православной я называю литературу, которая создана писателем, исповедующим православие и в своих произведениях ставящим перед собой миссионерскую задачу. С этой точки зрения — конечно, нет. У Лидии Алексеевны есть отдельные произведения (к примеру, беллетризированное житие прп. Сергия Радонежского), которые содержат в себе элементы миссионерской проповеди, но в целом ее творчество решает иные задачи. Лидия Чарская жила и творила в Российской империи, где Православие являлось государственной религией, и каждый подданный, так или иначе, должен был это учитывать. Перед ней как перед писателем никогда не стояла задача распространения Благой вести и обращения неверующих. К тому же в ее время не было принято делиться религиозными переживаниями в беллетристике, хотя, безусловно, практически все творчество Чарской выросло из ее личных убеждений и христианских ценностей, в которых она была воспитана и которыми в той или иной мере руководствовалась. Чарская — это просто литература, которая может нравиться или не нравиться.

- В свое время книги Чарской казались массовой низкопробной сентиментальной литературой. Справедливо ли это?

- Чарскую оболгал и ошельмовал в 1912 году Корней Чуковский, вершиной творчества которого, увы, стало создание образа мухи-цокотухи (героев «Айболита», в оригинале доктора Дулитла и сестру Сару, если вы помните, он украл у английского писателя Хью Лофтинга). Он, уж не знаю ради чего, может быть, из зависти, чудовищно унизил ее в своей отвратительной статье. Я думаю, что пренебрежительное отношение к Чарской, безусловно, несправедливо. Это не нон-фикшн, но и не та бульварщина, которая рассчитана на возбуждение в людях низких страстей — сладострастия, жадности, зависти, гордыни, потребительского отношения к жизни и ближним. На мой взгляд, феномен популярности Чарской в том, что она впервые заговорила с подростками на понятном им языке, обсуждая в своих книгах те проблемы, которые должны решать каждый юноша и каждая девушка.

Это проблемы дружбы, взаимоотношений со сверстниками, педагогами, коллективом. Это проблемы определения своего места в мире, проблемы отношения к богатым и могущественным, проблемы выбора идеалов: перед чем преклоняться, ради чего жить – ради карьеры, денег и успеха или ради любви и служения ближним, реализации своих талантов.

Никто до нее в русской литературе так проникновенно не говорил с детьми и подростками, никто не говорил и после — включая советских классиков, так как их произведения невольно несли в себе груз идеологии большевизма и пропаганды бесконечных мировых революций. Мало кто с такой убедительностью, любовью и пониманием говорит с подростками о личной вере, о первой любви, о жажде подвига. И за это ей вечная от нас память и благодарность.

- В советское время о книгах Чарской было принято отзываться исключительно пренебрежительно, хотя их мало кто читал. Что говорят о Чарской сейчас? Читают ли ее девочки, как раньше? Какие современные книги можно поставить рядом с произведениями Чарской?

- Чарскую ненавидели именно за то, о чем я сказала выше – за проповедь человеческих отношений, пронизанных верой во Христа и жизнью по заповедям. Сейчас Чарскую, безусловно, читают. Мало того — хотя не все ее произведения обладают равными литературными и художественными достоинствами, она по-прежнему одна на небосклоне детских писателей. Современная постперестроечная эпоха не дала нам столь же проникновенных произведений и тонко чувствующих авторов. Хотя не могу не отметить книги Тамары Крюковой — пожалуй, только в них мне встретилось подобное понимание. И, конечно, сага о Гарри Поттере — вот единственные произведения, в которых с большим мастерством рассматривается мир подростков, их взаимоотношения и нелегкий выбор.

- Что есть такое в книгах Чарской, что нужно девочкам в определенном возрасте?

- В книгах Чарской есть целомудрие, верность, первая любовь, переживания и муки юной души на распутье перед дорогой в жизнь. Там есть чувства и эмоции, которые благородны и красивы — а это то, чего так мучительно жаждет душа человеческая. В «Сумерках», кстати, тоже — именно поэтому они столь популярны (и книги, и фильмы). Юный человек не хочет думать, что жизнь — это грязь, любовь — всего лишь половой акт, а дружба — союз интересов ради достижения цели. И книги Чарской открывают перед ними истинную красоту мира, глубину чувств, широту горизонта, вместе с тем подсказывая решения в жизненных конфликтах. Да, Чарская — это не Шекспир, но детям нужна молочная пища, а взрослым твердая — такую аналогию приводил апостол Павел (Евр. 5, 12).

- Как Вы думаете, читают ли Чарскую мальчики, нужно ли им это?

- Сама видела, что читают, и это им нужно, как вода — цветам. Мальчики тоже жаждут любви, понимания, признания, героизма… Мир мальчика не менее богат переживаниями, чем мир девочки, и лишать будущего мужчину нежности, любви и тепла — значит вырастить чудовище.

Биографическая справка. Лидия Чарская (наст. фамилия Чурилова) родилась в 1875 или 1878 году, предположительно — в Царском селе, ее девичья фамилия Воронова. Девочка росла без матери, тяжело переживала вторую женитьбу отца, убегала из дома, была найдена и отдана в Павловский институт благородных девиц в Петербурге. По окончании института вышла замуж за офицера Чурилова. Муж бросил ее с грудным сыном и уехал. Лидия поступила на драматические курсы при Императорском театральном училище и по окончании была зачислена в штат Александринского театра. На сцене она играла под псевдонимом «Л. Чарская», ставшим и ее литературным именем. Актрисой Александринки Лидия Алексеевна была до 1924 года, но карьера не сложилась, она играла в основном небольшие роли служанок и комических старух. «Бедность и необходимость растить сына и стали причиной того, что Чарская занялась писательством, — рассказывает Евгения Путилова. — Поначалу она о писательстве не помышляла: обратилась к Маврикию Вольфу, известному книгоиздателю, и сказала, что могла бы переписывать — у нее был хороший почерк. Пишущих машинок тогда еще не было. Вольф попросил показать образцы почерка, и молодая актриса дала ему свой дневник, который она вела в годы учебы в Павловском институте. Вольф прочитал его и предложил напечатать в «Задушевном слове» под названием «Записки институтки». Тогда же они заключили договор — Вольф обязался платить ей 25 рублей в месяц. Эти деньги показались Лидии огромными, она с радостью согласилась. Вольф нажился на ней, а сама она не имела ничего, кроме популярности. Чарская старалась писать больше, писала очень быстро, и это часто заметно». При этом юные читатели — основные адресаты ее книг — ставили Чарскую в один ряд с Пушкиным и Гоголем. Да и многие литераторы-современники признавали в ней достойную коллегу: высоко отзывался о писательнице Федор Сологуб, из советских авторов — Л. Пантелеев, Вера Панова, Юлия Друнина, Борис Васильев. А юная Марина Цветаева посвятила одной из самых известных героинь Чарской стихотворение «Памяти Нины Джаваха»:

…Она была лицом и духом

Во всем джигитка и княжна.

Ей все казались странно-грубым:

Скрывая взор в тени углов,

Она без слов кривила губы

И ночью плакала без слов.

Бледнея, гасли в небе зори,

Темнел огромный дортуар;

Ей снилось розовое Гори

В тени развесистых чинар…

Ax, не растет маслины ветка

Вдали от склона, где цвела!

И вот весной раскрылась клетка,

Метнулись в небо два крыла.

Источник pravmir.ru